Предлагаемая вашему вниманию книга – итог годичного исследовательского проекта, который, в свою очередь, базировался на многолетней работе Информационно-исследовательского Центра "Панорама" по изучению деятельности политических радикалов, в первую очередь, националистического толка.
Как минимум, с начала 90-х годов ведется полемика о том, как именно государство и общество должны противодействовать радикальному национализму. Понятно, что противодействие не должно носить только репрессивный характер. Наиболее перспективными являются меры просветительские. Осознало это и государство, приняв именно такие приоритеты в федеральной программе "Формирование установок толерантного сознания и профилактика экстремизма в российском обществе", уже начавшей действовать. Но даже если бы программа нормально финансировалась и эффективно исполнялась, это не сняло бы проблему именно правового противодействия уже имеющимся крайним и общественно опасным проявлениям национализма. О них и пойдет речь в этой книге.
К началу реализации нашего проекта возникло несколько серьезных концептуальных предложений, несколько более или менее тщательно подготовленных законопроектов, не говоря уже о ряде отдельных идей. Процесс нормотворчества за годы существования современной российской государственности был уже нами подробно описан в предыдущей книге нашего проекта – "Политика государства по отношению к национал-радикальным объединениям. 1991–2001 гг."
Концептуальный поиск в этой области заслуживает отдельного анализа. Увы, пока есть только три больших работы в этой области. Это выпущенный еще в 1993 г. "Мемориалом" сборник "Проблемы ответственности за разжигание межнациональной розни", доклад фонда "ИНДЕМ" "О формах и методах противодействия политическому экстремизму в России", подготовленный к концу 1998 г., и совсем недавний доклад Правозащитного центра "Мемориал".
В последнее время все чаще говорят не о радикальном национализме, а о политическом экстремизме. Не отвергая такую постановку вопроса, мы вынуждены все же отметить, что у использования понятия "политический экстремизм" есть свои противники. А сейчас, после принятия закона "О противодействии экстремистской деятельности", использование термина "экстремизм" в дискуссии стало особенно проблематично, так как он приобрел конкретное юридическое значение, при этом весьма расходящееся с любым политологическим и даже с разговорным. Поэтому (подробнее – см. в параграфе о новых законах в главе "Как можно и как нельзя решать проблему. Вчера и сегодня") мы в этой книге отказываемся от использования термина "экстремизм", кроме как применительно к новому закону, и постараемся обходиться термином "радикализм" и иными определениями.
Вообще, в России представлены три основных вида политического радикализма – левый, националистический и основанный на религиозно-политических доктринах. Первый – слабее всех, зато два других регулируются более широким корпусом законодательства, причем общим для них обоих. Более того, законодательные ограничения, стоящие на пути религиозно-мотивированного политического радикализма, явно вторичны (генетически, а не по смыслу, конечно) по отношению к ограничениям радикализма националистического. Поэтому для краткости достаточно, как представляется, обсуждать именно противодействие радикальному национализму, хотя, конечно, ничто не мешает обсудить также и особенности, если они нужны, противодействия другим видам политического радикализма.
За прошедшее десятилетие общим местом для исследователей стало представление, что для достижения результата важнее не корректировать законодательство, а проявить и последовательно реализовать политическую волю. Правда, многие представители правоохранительных органов, а за ними и часть политиков и журналистов, до сих пор предпочитают ссылаться именно на недостаток правовых оснований для пресечения всем очевидных противозаконных действий. Но никаких доказательств такой позиции так и не предъявлено.
С другой стороны, законодательная база, конечно, несовершенна. И пусть причина безнаказанности национал-радикалов скорее не в праве, а в правоприменении, но и законы хорошо было бы скорректировать, в том числе и с целью адаптировать их к новым формам активности национал-радикалов и к особенностям современного российского правоприменения. Почти всеобщее признание полезности корректировки законодательства и побудило нас провести наше исследование.
И последнее предварительное соображение. Несомненно, что противодействие национал-радикалам не должно приводить к нарушениям прав человека (что является не благим пожеланием, а требованием Конституции), но также несомненно, что ограничение национал-радикальной пропаганды и есть ограничение свободы слова. Необходимо взвешивать, какого рода и масштаба ограничения возможны и допустимы в нашей правовой системе. Что касается политической стороны этого вопроса, то разумно, как кажется, исходить из того, что Президент и государство в целом разделяют конституционные ценности, но на практике есть реальные основания ожидать разнообразных злоупотреблений.
Анализ существующей правовой базы и вносившихся в разные годы проектов и отдельных предложений позволили нам предварительно систематизировать существующие направления реформирования правовой базы и политики государства и сформулировать те вопросы, которые явно или неявно поставлены перед обществом и государством. Эти вопросы и были предложены нескольким экспертам для оценки. Разумеется, сам отбор вопросов неизбежно субъективен, но мы стремились отразить все известные нам варианты.
Экспертами выступили:
1. Краснов Михаил Александрович, вице-президент общественного фонда "Информатика для демократии" (ИНДЕМ), автор единственной цельной концепции противодействия политическому экстремизму, сформулированной в 1999 году – доклада "О целях и средствах противодействия политическому экстремизму в России";
2. Левинсон Лев Семенович, эксперт Института прав человека, член Экспертного совета при Уполномоченном по правам человека в РФ;
3. Лихачев Вячеслав Андреевич, сотрудник Центра "Панорама", автор книг "Русское национальное единство" и "Нацизм в России", выпускающий редактор бюллетеня "Антисемитизм и ксенофобия в Российской Федерации" и новостей сайта нашего проекта.
4. Осипов Александр Геннадьевич, член Совета Правозащитного Центра "Мемориал", руководитель программы "Дискриминация по этническому признаку в РФ", руководитель проекта Правозащитного центра "Мемориал" "Правовые механизмы противодействия этнической дискриминации и разжиганию этнической вражды в России, возможности их использования и степень эффективности";
5. Прибыловский Владимир Валерианович, президент Центра "Панорама", автор многих книг и статей о национал-патриотическом движении;
6. Сапожников Роман Вячеславович, эксперт Правозащитного Центра "Мемориал", один из авторов отчета "Правовые механизмы…";
В эксперты мы сознательно не пригласили авторов различных законопроектов, полагая, что их позиция уже таким образом проявлена. С другой стороны, к высказанным экспертами мнениям хотелось бы добавить некоторые наиболее значительные их предыдущие публикации по теме. Соответственно, в Приложения вынесены фрагменты вышеупомянутых докладов фонда "ИНДЕМ" и ПЦ "Мемориал".
Вопросов было много, и они были тесно связаны с конкретными вариантами формулировок. Поэтому все вопросы предварялись кратким описанием возможного выбора модификации нормы права или политического обычая с отсылкой к уже существующим нормам. Затем приводились варианты, уже отраженные в каких-то проектах.
В первую очередь ставились вопросы, касающиеся достаточно общих изменений в правовом регулировании, затем – частных изменений, и, наконец – изменений политической практики.
Предлагавшийся экспертам вопросник, в сущности, может рассматриваться как постановка проблемы и обзор реально существующих или существовавших предложений – и в этом качестве практически без изменений включен в книгу. За ним следуют ответы экспертов и наш заключительный комментарий. А обзор существующей правовой базы вынесен в Приложения.
Завершение нашего проекта совпало с внесением и обсуждением президентского законопроекта "О противодействии экстремистской деятельности". Таким образом, некоторые вопросы неожиданно перешли из теоретической плоскости в практическую, в первую очередь, вопрос о целесообразности самого такого закона и самого введения в право понятия "экстремизм". К тому моменту, когда эксперты получили вопросы, был уже известен текст президентского законопроекта (первоначальный текст, принятый в первом чтении 6 июня 2002 г., приводится в Приложениях), но не был еще понятен график его обсуждения.
Мы решили оставить текст вопросов экспертам в том виде, в котором он им реально предлагался. Тем более что коллизии, практическое решение которых дано новым законом (тексты исходных законопроектов и самого принятого закона также вынесены в Приложения), не могут считаться только в силу этого решенными теоретически. Более того, законотворчество в данной области, несомненно, будет еще продолжено.
Мы решили также не менять обзор действовавшего до июля 2002 г. законодательства, так как полезно, хотя бы для верного понимания рассуждений экспертов, иметь представление о том, каким оно было до антиэкстремистского закона. К тому же, так легче увидеть, какие изменения были внесены.
Назад, к оглавлению книги или далее...
|