|
В этом разделе мы без особого смыслового порядка приведем ряд частных вопросов, не затронутых выше в рамках рассмотрения более общих проблем, но время от времени возникающих.
Формулировки международных конвенций (см. в Приложении) не совпадают с формулировками отечественного законодательства. Создает ли это какие-то проблемы? Если да, то каково могло бы быть их решение?
В определении общественной опасности применительно к возбуждению вражды особую проблему составляют художественные тексты (особенно невербальные произведения искусства) и научные тексты. Примеров масса – от републикаций трудов Гиммлера до осквернения икон на выставке современного искусства.
Следует ли их вовсе исключить из области запрещаемого? Если да, то как отделить их от прочих текстов и высказываний?
Если нет, то можно ли говорить о каких-то особых подходах в этих случаях?
После всех дискуссий о сложностях определений не странно ли смотрится краткая "антифашистская" формулировка статьи 20.3 КоАП?
Можно ли ее как-то улучшить, памятуя о том, в ней говорится о деяниях небольшой общественной опасности?
Существует идея (ее высказывала, в частности, В. Лапаева), что, поскольку тоталитарные по целям партии тоталитарны и по внутреннему устройству, имеет смысл ввести ограничения на внутреннее устройство партий, предписав им внутреннюю демократию.
Правомерно ли это и нужно ли?
И если да, то правомерно ли и нужно ли распространить эту практику и на все общественные объединения (не касаясь даже религиозных)?
Партиям запрещено создание "вооруженных и военизированных формирований", а прочим общественным объединениям – только вооруженных. Не странно ли это?
Что именно имеется в виду под вооруженным формированием – чем именно формирование не должно быть вооружено? Есть ли на это какой-то ответ в нашем законодательстве?
А если нет, как он может быть сформулирован?
Аналогично, есть ли законные критерии военизированности какой-то группы? И если нет, то каковы они могли бы быть?
Не следует ли расширить употребление квалифицирующего признака "по мотиву национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды" на более широкий круг преступлений, чем сейчас в УК, в частности – на хулиганство, на массовые беспорядки?
Как вам кажется, в чем причина того, что эти квалифицирующие признаки и аналогичное отягчающее обстоятельство по ст. 63. п. "е" УК так мало применяются? Что можно было бы сделать для исправления этой ситуации?
На сегодняшний день малолетние скинхеды зачастую избегают уголовного преследования просто по возрасту. Например, 15-летний скинхед ответствен за групповое хулиганство, но не за личное, не говоря уж о ч. 2 ст. 282.
Есть ли необходимость что-то менять в этой области? Если да, то каковы ваши предложения?
Время от времени звучат предложения поднять верхнюю планку ответственности по ст. 282 и иным статьям УК, применимых к национал-радикалам.
Как вы оцениваете такой подход?
Если он применим, то по каким именно статьям?
Не раз обсуждалась идея борьбы с возбуждением вражды посредством гражданских исков. Известно также, что практика такого рода у нас нулевая.
В докладе Правозащитного центра "Мемориал" по правовым механизмам противодействия этнической дискриминации и разжиганию этнической вражды в России обосновывается нереальность такого механизма:
"На наш взгляд, вполне обоснована позиция законодателя и правоприменительных органов, заключающаяся в том, что честь и достоинство являются атрибутом только гражданина (физического лица), а моральный вред является исчисляемой величиной. Таким образом, и сам по себе иск должен рассматриваться как не подлежащий рассмотрению в суде, и лицо, выступающее от имени социальной общности, должно признаваться ненадлежащим истцом. По нашему мнению, попытки законодательной коррекции такого подхода – например, установления института "представителей" этнических групп и т.п. – могут принести больше общественного вреда, нежели пользы. Тем не менее, мы не хотели бы окончательно ставить точку в обсуждении вопроса об использовании ст. 151 и 152 ГК РФ".
Можете ли вы как-то продолжить обсуждение этого вопроса? Есть ли какая-то перспектива у механизма гражданских исков или нет?
Комментарии к УК по-прежнему гласят, что ст. 282 должна подразумевать прямой умысел.
Согласны ли вы с комментаторами? Если да, то почему?
Если нет, то что можно сделать, чтобы правоприменение отказалось от доказывания умысла?
Существует идея перевести ст. 282 в категорию частного обвинения. Мотивируется это тем, что так государство будет лишено идеологизированного репрессивного инструмента, а инициатива от пассивных прокуроров перейдет к активным гражданам.
С другой стороны, существует серьезное опасение, что граждан в наших реальных обстоятельствах будет слишком легко запугать, и вообще, такая реформа лишь ущемит права потерпевших.
Какова ваша позиция?
Есть похожее предложение в области административного права – идея нижегородских законодателей дать суду право закрывать СМИ по иску неоднократно им оклеветанного гражданина. Здесь, конечно, есть и существенное отличие – аналогичные права истца остаются и у государства.
Такое право, если его разумно ограничить, может быть применено и против общественных объединений.
Какова ваша оценка такой инициативы?
Назад, к оглавлению книги или далее...
|