|
|
Идеология нашего "Возрождения" либерально-демократична и устремлена к идеалам Добра, основывается на отстаивании прав и свобод каждого человека и каждого народа, и в то же время она прагматично-реалистична и исходит из факта радикальности и агрессивности Зла в грешной человеческой природе, нацелена на смертную борьбу с ним. Смерть попирается смертью, война - войною. Только торжество беспощадной к сатанизму Правой Веры способно преодолеть эру Великого Террора, в которую человечество вступило после крушения Советского Союза.
Террор оказался самым эффективным оружием современности именно потому, что верхи западного общества извратились и утратили Правую Веру. Возобладавшая шкурническая система ценностей сопряжена с экспансией извращенческих меньшинств и соответственно с комплексами неполноценности и вины, приводящими к общему падению волевого тонуса, к приоритету спасения заложников вместо уничтожения террористов, к требованию отмены смертной казни.
Конечно, наиболее беспомощны перед террором самопредательские круги России - все эти горбачевы, ельцины и лебеди, а также лидеры парламентской оппозиции. Однако, как показали события в Лиме, западные политики являются потенциальными "неомюнхенцами". Перед ядерным террором, если он состоится в ответ на расширение НАТО на Восток, - Запад вряд ли устоит.
О Войне и Терроре как неотвратимых стихиях бытия, о их утилизации в политической практике и о правильном поведении в "грозе и буре" исчерпывающе и с математической строгостью сказано Гегелем в гениальной "Феноменологии духа" (1807), особенно в главке "Абсолютная свобода и ужас: /террор/". Мир рожден и стоит в смертельной схватке противоположностей, "война есть отец всего" (Гераклит), и смешно протестовать против бури,. Зная логику бытия, в том числе человеческого и общественного, надо просто разумно ею пользоваться.
Поскольку, констатировал Гегель "части... имеют свою жизнь только в целом", то "для того, чтобы изолирующиеся системы не укоренились и не укрепились в этом изолировании, благодаря чему целое могло бы распасться и дух улетучился бы, правительство должно время от времени внутренне потрясать их посредством войн, нарушать этим и расстраивать наладившийся порядок и право независимости". Ведь так побеждали застой Сталин со своими чистками или Мао Цзэдун с Великой культурной революцией.
Государственный терроризм, который не по личной прихоти, а по социальной мудрости практикуют "отцы народов", обосновывается тем, что необходимо "индивидам, которые, углубляясь в свои дела, отрываются от целого и неуклонно стремятся к неприкосновенному для-себя-бытию личной безопасности, дать почувствовать... - их господина - смерть".
Человеческие эмоции должны быть приглушены в святом терроре ради блага целого, "и эта смерть, следовательно, есть самая холодная, самая пошлая смерть, имеющая значение не больше, чем если разрубить кочан капусты или проглотить глоток воды" (Гегель. Феноменология духа. М., 1959, с.241-242, 318).
И все же высший террор есть искра Страстей господних на Земле. Ведь Бог - не просто Любовь, а Страсть с вдохновением и тоской, с ревностью и гневом. Террор - возмездие за грех, который, как в отпаде и отчуждении Сатаны, спровоцирован самораздвоением и самостраданием Божьим. В страшной яри Своей предстает Бог как Верховный Террорист.
Террор - наказание за грехи. Самым крутым террористом предстает Господь Бог.
Так, когда испакостилось допотопное человечество, то Бог не стал его перевоспитывать, потому что самосознающее существо, если уж извратилось и поставило свое шкурное в центр мироздания, исправлению извне не подлежит, но может быть извне стерто, уничтожено, аннигилировано. И Бог уничтожил извращенцев, оставив в живых лишь праведного Ноя с тремя сыновьями - Симом, Хамом и младшеньким Яфетом, от которого, кстати, происходим и мы, славяне, а также тюрки, кавказцы, угро-финны, прибалты, европейцы, иранцы, индийцы.
Однако террор преследует наряду с карательной также воспитательную и мобилизующую цель. Пусть за тобой вроде нет вины перед Богом, обществом, людьми - ты все равно должен подвергнуться террору, чтобы не загнить, не застояться, на заснуть. Страх (террор) Господень - начало премудрости. Самосознание по Гегелю приходит в гармонию с бытийным целым, лишь испытав трепет не просто перед лицом погибели, а перед фактом абсолютно беспощадного и даже с виду немотивированного террора, необоснованных репрессий. Тогда ему открывается восторг Бытия, сладость бессмертия через За-Быть. Как сказал Александр Пушкин,
Все, все, что гибелью грозит,
Для сердца смертного таит
Неизъяснимы наслажденья -
Бессмертья, может быть, залог!
И счастлив, кто среди волненья
Их обретать и ведать мог.
В давние времена Господь сам вершил расправу, но затем появился верный подручный Моисей, который по поручению свыше наказал евреев за отпадение в шкурнический культ Золотого Тельца, провел вместе с дюжиной правоверных левитов "воспитательный холокост" у подножия горы Синай.
С тех пор святой террор обычно осуществляли помазанники Божьи, а в наше время, когда необходимо очиститься от социальной скверны или национального позора - пламенные революционеры, праведные правители, смиренные чекисты (инквизиторы).
Когда русские обретут силу духа отомстить за поругание своего национального достоинства - можно будет говорить о начале возрождения России. Пока же почти единодушно мнение о неспособности современных русских на теракт возмездия. Ведь за десятилетие неслыханного издевательства над русским и всяческого унижения их чести не проявлялось с русской стороны никакого отпора, ни одного самосуда. Как не раз сообщала пресса, те же кавказцы на глазах русских офицеров насиловали их жен и дочерей, не встречая сопротивления, потому что военнослужащим, видите ли, было приказано "не открывать огонь ни при каких обстоятельствах". Сопоставление с непротивлением первых русских святых князей Бориса и Глеба или с проповедью Льва Толстого здесь неуместно. Ведь когда в августе-91 вершилось надругательство над Матерью-Родиной, никто из русских генералов не решился нажать курок, лишь мы с Жириновским пытались физически противостоять бесократам. Неудивительно, что нынешние русские навеки заслужили глубочайшее презрение всех народов.
Целые поколения русских выросли под вражье заклинание "лишь бы не было войны". И растлившиеся русские массы из страха перед самопожертвованием впали в самопредательство и проголосовали за национал-предателей Ельцина и Лебедя и за компрадоров Явлинского и Чубайса.
Да, есть русские киллеры, но нет русских террористов. Однако между киллером и террористом - такая же онтологическая пропасть, как между блудом и любовью.
["Возрождение", N1, январь 1997г. и N2, февраль 1997г.]
"Панорама"
|