|
|
Люди, готовые сражаться. Их сегодняшняя судьба трагична, порой гротескна, но всегда - совершенно невозможна, биография террориста - это всегда история воли, восставшей против необходимости.
Современное террологи определяют предмет своего анализа как "политически мотивированное насилие, осуществляемое малыми группами, претендующими на представительство масс". СМИ постоянно повторяют два главных упрека - о невинных жертвах среди гражданского населения и о том, что никто не выбирал городских партизан и одиночек-бомбометателей, не уполномачивал их защищать национальные или классовые интересы. Однако, с позиций черно-белой логики освобождения, взрывы и захваты самолетов оправданы, в условиях идеологической интоксикации подавленных классов и мондиалистского гипноза традиционной цивилизации все мы нуждаемся в новом представительстве, выраженном в форме вооруженного меньшинства, а что касается невиноватого населения, то оно по определению является пассивной жертвой, прежде всего - жертвой Системы, а потом уж - чьей-то еще. Выделяются три самых заметных цвета в терроре - анархо-коммунизм, национализм, фашизм. Короче, террористы - это, как правило, идеократы, воспринимающие насилие как средство коммуникации, интеллектуалы, утратившие свою роль посредника между аппаратом подавления и обществом, партизаны (в терминологии Карла Шмидта), отказавшиеся от капиталистического спектакля, носители принципа пространства (в терминологии Генона), направленного против принципа времени. Очень важным для развития террористической среды является некая "иная эстетика". Так, для организаторов диффузного антиамериканского террора на Ямайке немало сделал регги-гуру Питер Тош и вообще музыканты движения "пылающее копье". Не стоит недооценивать и литературу, на полках завтрашних истребителей не только "Поваренная книга анархиста" или "Учебник дестабилизации" Маригеллы. В машине Тимоти Мак-Вея - кавалера шести медалей за "Бурю в пустыне", устроившего самый серьезный теракт в истории США - нашли роман Вильяма Пирса "Дневник Тернера" - сценарий революции в Америке. Романы Пирса запрещены к продаже в супермаркетах, самый известный - "День повешенных" - служит катехизисом для всех "милиционеров", в фэн-клуб писателя записались и зеленый берет Джеймс Гритц, готовящий боевиков в военно-спортивном лагере Айдахо, и недавно разоруженный лидер "Республики Техас" Ричард Мак Ларен, и сотрудники "Радио-Нэшвилл", не закрытого до сих пор только потому, что дикторы называют противников "марсианами" и стилизуют свои опасные передачи под пьесы в духе "звездных войн". Милицейское радио можно ловить в Новом Орлеане, Индиане, Пенсильвании. Такое радио - аналог ирландского "Шинн Фенн", через полулегалов продолжается контакт между угнетенными и мстителями.
Если политическая машина не справляется с ними, включается машина мифологии. Террорист в буржуазном мифе перестает быть человеком, переносится в область экзотики, становится чистым объектом, демоническая задача которого - нечто среднее между "инквизитором", "кровожадным аборигеном джунглей" и "маньяком с лишней хромосомой". У покупателя зрелищ ни в коем случае не должно возникнуть желания идентифицировать себя с террористом, для этого на экране и в системной литературе ему прописываются самые отталкивающие и часто взаимоисключающие качества - зацикленность, угрюмость, вампиризм, неспособность к сексу, созерцанию и проч. Короче, террористу приписываются все негативные черты его главного врага - буржуа. Буржуазия всегда хочет быть собой, но казаться кем-нибудь другим.
Две теории террора, самые частые в аналитике, - теория "красной сети" с центром в Ливии, КНДР, Иране, на Кубе или где-то еще и теория "общества вседозволенности" - психоаналитическая. Безусловно "террористический интернационал" существует - "красные бригады" проходят практику в палестинских лагерях, недавняя операция в Лиме отрабатывалась в Японии и спонсировалась спецслужбами Ким Чен Ира, однако большего успеха добиваются как раз те группы, которые не очень надеются на заграницу и связаны скорее с тайными союзами своей страны - давний контакт итальянских "красных" с масонской ложей "П-II. Что же до психоанализа, то фрейдисты, как всегда путают "сверхсознательное" с "коллективным бессознательным", а "надчеловеческое" с "недочеловеческим". Во время штурма посольства в Лиме "тупакамаровец" вошел в номер министра и увидел его под кроватью. С надменным и брезгливым выражением лица партизан опустил автомат и молча вышел, через две минуты бойца изрешетили пулями. Возможно, он понял, что его смерть - это счастье по сравнению с идиотской жизнью чиновника. Такие случаи скорее имеют отношение к проявлению в нас ангелического луча, нежели к эдипову комплексу или сублимации. Кстати, слухи о разгроме "Тупак Амару" сильно преувеличены, недавно они напали на фабрику, арестовали менеджера, сожгли дирекцию, но деньги на зарплату рабочим не тронули. Общая ошибка террологов - брать причины сопротивления из политических программ и манифестов, давно пора знать: алхимики революции именно за этим и пишут свои заявления - для "специалистов". Неспециалистам смысл террора очевиден и без бумаг - невозможность реального улучшения. Террорист преодолевает разрыв между теорией и практикой через тотальную вовлеченность, для него нет границы между отдыхом, домом, бытом и политикой, борьбой, подпольем. Очень традиционалистский, средневековый по происхождению принцип. Век террориста недолог, сегодня мы наблюдаем в Европе 7-е, если не 8-е поколение. Наиболее сходные пункты программ - революция в два этапа - сначала избавление от мондиалистской оккупации, потом "вторая революция", т.е. прыжок к новому обществу. Наиболее частые цели в Европе - объекты НАТО. Наиболее типичная эволюция взглядов - от новых левых к новым правым. Удовлетворение от самого поступка, победа как новый личный стиль, в этом смысле террорист имеет много общего с монахом. Реальный исторический успех возможен при наличии следующих условий: общество подорвано экономическим кризисом или войной; террористы поддерживаются соратниками из этнических, религиозных или идеологических групп; цели террора ограничиваются дестабилизацией Системы или системной оппозиции; противнику недостает денег или решительности для обширной антитеррористической деятельности; вмешательство заграницы (Албанский вариант) под вопросом, главная революционная сила ждет своего часа.
Иногда террор просто требует от людей ответственности, знаменитый взрыв на болонском вокзале был направлен против местного электората, проголосовавшего за компартию. Таким образом избиратели впервые заплатили своим существованием за свое избирательное право. Иногда начинается просто с прямого действия - с закидывания политика помидорами, с приковывания к радиационному контейнеру, с взрыва памятника последнему царю. Во всяком случае опыт показывает - компания продвинутых интеллектуалов добивается много большего в терроре, чем любая мафиозная "контора".
Павел Власов, партизан
["Лимонка", N68, июнь 1997г.]
|