|
|
Предметом этих заметок является не ныне существующий Информационно-исследовательский центр «Панорама», а одноименная газета, на основе которой он был когда-то создан. К созданию газеты причастно немало разных людей, и, надо полагать, помнят они те давние события по-разному, но у меня как у главного редактора есть, наверное, основания считать свою версию достаточно представительной.
Моими источниками, кроме нынешних воспоминаний и архива газеты, являются сделанные в самом начале 90-х хронологические заметки, основанные на дневниковых записях. Так что я могу вполне доверять датам и вообще приведенным там фактам. А в нынешних воспоминаниях могу уже в чем-то и ошибиться, так что по мере сил подстраховался, опросив нынешних соучредителей ИИЦ «Панорама» и учтя их замечания и поправки.
Итак.
Одним из источников «Панорамы», безусловно, было Московское бюро информационного обмена (М-БИО, предшественник нынешнего Института гуманитарно-политических исследований, ИГПИ), мемуарное интервью с начальником которого, Вячеславом Игруновым [см. 1 часть и 2 часть], и побудило меня написать этот текст.
Осенью 1988 года в М-БИО родился амбициозный план издавать жутко многотиражную по тем временам – 5000 экземпляров! – демократическую газету. Называлась она «Независимый вестник». Мощности и деньги предоставлял Пятрас Войтекунас (тогда – деятель литовского рабочего движения). Редакцию решили составить из тех, кто готов был реально работать. В результате каких-то, забытых уже, переговоров редакция оказалась коалиционной. В нее входили Андрей Исаев и Александр Шубин от анархо-синдикалистов, я и Анатолий Папп от группы «Гражданское достоинство» (см. ниже), причем Толя (тех, кого я привык называть по имени, я и здесь позволю себе называть именно так) представлял также и М-БИО, были еще Илья Шаблинский и двое, кажется, активистов какой-то рабочей организации, а также Илья Кудрявцев, осуществлявший верстку и представлявший небольшую группу «3 июля» (он как раз начинал тогда работать в М-БИО).
Помнится, анархо-синдикалисты и рабочие свои имена ставить боялись (и это не упрек: издавать столь многотиражную газету в конце 1988 года еще могло казаться опасным), но без их имен выходило, что газета как бы не их; это долго обсуждали и, в итоге, адреса на первом номере, датированном декабрем 1988 года, стояли мой и Шубина.
Подготовили мы не менее двух номеров (кажется, второй был собран, а третий готовился). Но вышел только один – первый. И проблема была только в том, что столь огромный тираж уже просто трудно было распространить. В конце концов, разошелся он только на массовых митингах весной 1989 года.
Жизнь редакции была сложна: Исаев и Шубин активно отстаивали свои идеологические предпочтения, я и Толя настаивали на либерализме или хотя бы на идеологическом плюрализме – получалось нечто среднее. И 8 февраля 1989 г. мы с Толей вышли из редакции, так и не добившись принятия какой-то общей концепции издания.
А еще в январе в М-БИО начались переговоры о создании новой, определенно либеральной (на нашем тогдашнем уровне понимания) газеты, а то и журнала. Участвовали Игрунов, привлекаемый им Павловский, я, Толя и Александр Морозов, тогда – замечательный литературный самиздатчик и сотрудник М-БИО (Морозов, по воспоминаниям Володи Прибыловского, также подумывал продолжить свой журнал «Параграф» на базе М-БИО, в чем Володя его и поддерживал). Павловский, впрочем, занялся своим «Веком XX и миром» и от наших обсуждений сразу отошел. Вячек тогда, впрочем, тоже обсуждения оставил: он как раз напечатал тем же (по его воспоминаниям) пятитысячным тиражом «Ведомости «Мемориала» и очень на них надеялся. Но и тут второй номер так и не вышел.
В этой ситуации, в первых числах февраля 1989 г. я выдвинул идею «взаимно-информационного» журнала для «неформального» движения, причем не только для сугубо политического. При этом мне казалось, что группа, собравшаяся вокруг такого издания, сможет стать и политическим субъектом. Название «Панорама» как бы отвечало сути издания, предложил его я (хотя появилось оно впервые раньше, при обсуждении названия для «Независимого вестника», и с тех пор Толя поддерживал название «Панорама») и отстоял в спорах с Морозовым и Игруновым (хотя сути их возражений уже не помню).
Высказывание этой идеи в кругах М-БИО вызвало сдержанное одобрение. Толя выразил готовность участвовать. Тогда-то мы с ним и решили попробовать переориентировать на это дело бюллетень группы «Гражданское достоинство».
«Гражданское достоинство» – второй источник «Панорамы» (здесь нужна отдельная история; мой краткий вариант таковой содержится в базе данных «Лабиринт»). Эта группа существовала с сентября 1987 года во главе с Виктором Золотаревым. Мы с Толей пришли туда в январе 1988 и через два месяца стали членами Совета и членами редколлегии бюллетеня группы. Фактически мы потом делали бюллетень втроем с Анной Золотаревой, витиной сестрой.
К началу 1989 года в группе были серьезные разногласия между относительными радикалами (Золотарев и другие) и относительными умеренными (я, Толя и другие). В январе Витя и Аня начали выпускать политическую газету на автоответчике (!), позже превратившуюся в реальную газету «Гражданское достоинство». Это отчасти подтолкнуло меня к обсуждениям (см. выше) своего отдельного издания, так как бюллетень-то у нас был в «радикалами» общий.
Свою идею журнала о движения и для движения я высказывал в группе с начала февраля. 10 февраля я предложил выпускать «Панораму» от лица группы. На Совете группы было принято решение преобразовать в этом духе имеющийся бюллетень, с тем чтобы Золотаревы издавали свою газету параллельно.
14 февраля решение было утверждено на общем собрании. Одновременно развернулись бурные идеологические дебаты о программных документах группы, но зашли в тупик. Результат собрания – деятельность группы как таковой с этого момента пошла на спад, как бы перетекла в два новых издания (хотя «Панорама» еще только готовилась).
И начала формироваться "Панорама".
Собственно работа началась уже в феврале. К ней присоединился Андрей Василевский из «Гражданского достоинства». Аня долго еще колебалась, думала работать на две редакции, но в конце концов осталась с братом. Еще к редакции фактически присоединилась моя жена Оля Гильман. Толя уговорил Морозова сделать журналу макет.
Правда, параллельно Морозов собирался на базе умирающего «Независимого вестника» делать свою газету такого же толка, но, очевидно, иного стиля – «Вторая политика». Позже, в середине марта, эта идея сменилась на идею одноименного раздела в его, ежемесячном тогда, журнале «Параграф». В 20-х числах Морозов предлагал мне этот раздел вести, но я отказался: у нас были заметные стилистические и даже политические (в степени радикальности позиции) расхождения и мне трудно было себе представить, как я буду работать под его началом.
Первый номер журнала «Панорама» должен был выйти уже вместо мартовского номера бюллетеня «Гражданское достоинство» с пометкой «издается группой «Гражданское достоинство»». Но работа затягивалась.
Тексты и макет были готовы только к концу марта. Примерно тогда же группой участвующих людей было решено, что я буду «ответственным редактором», т.е. предполагалась некая коллегиальность. Еще в середине марта считалось, что в N1 членами редколлегии будут указаны я, Толя, Андрей и Ольга. Морозову предлагали, но он отказывался указывать свое имя, вероятно, хотел ассоциироваться только с тем, что ему вполне бы соответствовало.
Участие М-БИО никак обозначено не было, хотя реально участие было – в виде предоставления компьютера и в какой-то степени помещения (выражение «в какой-то степени» я использую лишь потому, что в те времена большая часть работы делалась просто на дому, а нужда в помещении была минимальной). Вячек тогда не настаивал на какой-то соответствующей пометке. Наоборот, в марте в М-БИО бурно обсуждалась идея создавать свою, причем еженедельную газету. Главным редактором предлагался Морозов, а в помощь ему сотрудники М-БИО Толя, Владимир Прибыловский и Александр Суетнов, библиограф самиздата.
Володя делал тогда первую самиздатскую газету о движении – «Хронограф»; она была небольшая, выходила без обязательной регулярности; главного редактора формально не было, а основная работа к моменту создания «Панорамы» приходилась на Володю. Предполагалось, что «Хронограф» вольется в новый проект, но сам Володя к этому отнюдь тогда не стремился – предпочитал продолжать «Хронограф», а в осмысленность нового проекта не верил.
Толя при этом был очень увлечен идеей еженедельной газеты, даже предпочитал ее «Панораме», но идея сама быстро заглохла: не было тогда ресурсов для еженедельной газеты. И 31 марта Морозов предложил мне объединить наши проекты. Мне было непонятно, как это сделать: у нас с Морозовым столько разногласий. И как же быть с грифом «Гражданского достоинства»? В общем, я колебался.
1 или 3 апреля состоялось бурные переговоры в М-БИО. Участвовали: Вячек, Морозов, Толя, Андрей и я. В конце концов я согласился на общее издание. Решено было, что главного редактора не будет, но будут как бы явные лидеры редакции – Морозов и я (соответственно, Морозов снял возражение против того, чтобы указывать свое имя). Редакционная группа тоже была определена: Толя Папп, Оля Гильман, Андрей Василевский и три Александра – Морозов, Суетнов и я. Суетнов отвечал за представление потока информационных материалов М-БИО. Решено было также, что на обложке будет написано «издается М-БИО при содействии Гражданского Достоинства», что потом заменили на более корректное «издается на базе московского Бюро информационного обмена при участии членов организации «Гражданское Достоинство»». Володя с «Хронографом» к проекту тогда так и не присоединился.
Конфликт внутри «Гражданского Достоинства», возникший из-за отступления от решения группы о статусе «Панорамы» (см. выше) уладился благодаря тому, что Золотаревы уже полным ходом делали свою газету и Витя был настроен примирительно. Но неделя была очень нервная: 10 апреля вышел первый номер «Панорамы», а собрание группы состоялось только на следующий день. На нем было решено, что пусть «Панорама» будет – какая есть, это побочный проект группы. Бюллетень же был тем самым упразднен. К концу апреля Витя окончательно переориентировался на создание кадетской партии, Толя и Андрей в связи с этим вышли из группы. Группа быстро умирала и упоминание ее в выходных данных «Панорамы» тоже отмерло само собой.
Между тем, 8 апреля в Тбилиси были введены танки и одновременно была введена уголовная ответственность за критику органов власти. Узнали мы об этом как раз на рабочей встрече в М-БИО и все в той или иной степени испугались. Вячек сразу заявил, что снимает гриф М-БИО с «Панорамы» (но согласованная формула уже была прописана на первом тираже N1). Морозов тоже объявил, что выходит из редакционной группы (но его имя осталось на первом тираже N1). По части же участия в работе сказал, что будет писать тексты и оформлять макет, но блок хроники, как планировалось, делать не будет.
Не помню уже, при каких обстоятельствах из редакции формально вышел Суетнов, но случилось это примерно тогда же. И вовсе не сопровождалось реальным прекращением сотрудничества. Правда, Суетнов остался просто автором, а Морозов был де-факто членом редколлегии.
Соответственно, в выходных данных с N2 редакция сократилась до четырех человек, ссылки на М-БИО исчезли, а «Гражданское Достоинство» стало упоминаться как принадлежность моя, Толи и Андрея. С N3 – только моя, так как Андрей и Толя из группы вышли).
Надо признать, что я вздохнул с облегчением. Во-первых, снималась неопределенная ситуация двоевластия с Морозовым. Во-вторых, мне всегда хотелось сохранять независимость от М-БИО, как ни уговаривал меня работавший там Толя. Не то чтобы я плохо относился к кому-то лично, или к М-БИО в целом. Но М-БИО в моих глазах являлось довольно сложной структурой с непонятным распределением руководства и ответственности; зависеть от такой организации мне было бы тяжело. И чем дальше, тем больше укреплялось такое мое восприятие. К тому же, надо было отстаивать свое видение «Панорамы»; я был готов на компромиссы в рамках редколлегии (а бескомпромиссность явно не относится к числу моих пороков), но искать компромиссы еще и вне ее – это было бы слишком.
В середине апреля с «Панорамой» происходило что-то странное: тираж первого номера (100 экз. кажется) моментально разошелся, но не был еще допечатан, зато до конца месяца был утерян макет (хорошо, хоть остался в архиве сам номер в первичном виде), так что для допечатки пришлось делать другой. До 20 апреля был сделан и отдан в размножение, но не вышел N2. Поэтому он вышел примерно одновременно с обновленным N1 (выходные данные на них совпадали).
Вообще, «Панорама» вначале чуть ли не каждый номер радикально меняла внешний вид. А тиражи быстро выросли от нескольких сот до нескольких тысяч.
До 20 апреля в редакционную группу вошел Володя и добавился в выходных данных с майского N3. И по его настоянию при его имени и имени Толи в скобках появилось «М-БИО». Володю, по его воспоминаниям, уговорили Вячек и Толя, упирая на то, что «Панорама» – журнал, а не газета (по макету тогда это так и выглядело), что она является проектом М-БИО, а «Хронограф» будет при их поддержке продолжен. Надо признать, что по всем трем позициям действительность оказалась не такова.
В частности, с N4 «Панорама» выглядела уже как газета. Правда, официально называть ее газетой мы стали не сразу.
Собственно, с мая началась стабильная работа. С N4 (тоже май) Олю Гильман в редколлегии сменила Татьяна Гузова – наш новый, вместо Морозова, макетчик (в списке редакции значилась только по N5; потом решили, что включать макетчика в редколлегию – это излишество). Морозов, впрочем, продолжал работать. Ссылки на группу и М-БИО в списке пропали, зато появилась скромная фраза: «Журнал использует информацию Московского общественного Бюро информационного обмена». Координаты по-прежнему указывались мои домашние.
На N7, вышедшем в августе 1989 г. и подготовленном в июле, я значусь уже главным редактором. Это было реальное решение о фиксации моего руководящего, а не просто лидерского положения. Внутренний порядок был такой: я ищу согласия, пока хватает сил, не могу навязать свое мнение явному большинству редакции, но обладаю правом вето (каковым несколько раз и воспользовался).
Со следующего номера в редколлегию официально согласился вписаться Морозов и парадоксальным образом с этого времени почти свернул реальное участие в ее работе.
Все это время газета не только наращивала тиражи, но выходила строго раз в месяц и успешно продавалась. Примерно осенью 1989 года у нас появилась первая ставка: ее получал Толя как раз за «хозяйственную» деятельность – разбираться с тиражом и т.п.. Как минимум с октября-ноября стали даже платить гонорары. Размножались мы по-прежнему на всяких ксероксах и ротапринтах. Но ни о каких прибылях речи, конечно, не было.
Физически все это по-прежнему базировалось в М-БИО и должен был бы вставать вопрос о денежных взаимоотношениях. Но таковых не было. Кажется, исходили из того, что политический интерес для М-БИО важнее финансового и поэтому М-БИО не берет с «Панорамы» денег за используемые ресурсы. На газете гриф М-БИО не значился (кроме упомянутой ссылки об использовании информации), но газета все равно многими вовне воспринималась как нечто, тесно связанное с М-БИО, так что на его авторитет все равно работала.
Неопределенность вызывала конфликты. Не помню ни одного моего спора с Вячеком, но с Толей они о чем-то без конца спорили. Результат был таков: в декабре 1989 года мы договорились, что ставим с нового года (с N1(13)) слова «Московское Бюро информационного обмена» в шапку (без слова «орган», эта двусмысленность была компромиссом), а М-БИО начинает вместо нас заниматься нашим тиражированием (с чем у нас были постоянные технические проблемы) и помогает в распространении. С распространением проблем, впрочем, и так не было. А М-БИО все равно в нем участвовало, торгуя себе в прибыль «Панорамой» наряду с «Атмодой» и иными газетами (мы сами, конечно, свою газету тоже продавали). А вот с нормальным тиражированием помощь тогда так и не поступила: сорвались, видимо, у Вячека какие-то договоренности.
После того, как N5 за 1990 год нам размножили с уменьшением с А4 до А5, так что газету было трудно читать, произошел форменный скандал с Вячеком. Мы заговорили о том, что пора снимать гриф «М-БИО» из шапки. На это, разумеется, не был согласен Володя (по его воспоминаниям, его просто при этом не было), но решение тем не менее было принято.
Вячек не мог не согласиться, но зато стал предпринимать усилия, чтобы что-то реально сделать. Одновременно переговоры с эстонским издателем по фамилии Кильк (фирма его называлась ПОК «Пинди»), приехавшим к Вячеку, удачно провел Толя.
Так очень быстро сформировалась новая схема издания. Вместо клеения макета из статей, распечатанных на матричном принтере (как мы были счастливы, когда он стал не 9-, а 24-игольчатым!), мы теперь, с июня 1990 года, эти тексты везли в Вильнюс к Любе Черной в редакцию газеты «Согласие», там ее нам верстали и макет отправляли в Таллин к Кильку. Он часть тиража сам продавал на Северо-Западе, а часть отсылал нам для остального СССР. Выходило чуть медленнее, но гораздо дешевле (в Вильнюсе нам вообще помогали бесплатно) и заметно масштабнее – тираж постепенно дорос до 25 тыс. экз.
Одновременно с конфликтом в М-БИО Павловский стал звать «Панораму» в журнал «Век XX и мир» – как дополнительных сотрудников. Предполагалось также тесное сотрудничество с агентством «Постфактум». В обмен мы получали бы возможность работать на их компьютерах, гораздо лучших, чем в М-БИО, и сидеть отдельно. Хотя о чем-то договариваться с Глебом непросто, мы все же договорились. И Вячек тоже в этом как-то был задействован: насколько я могу припомнить, рад он не был, но рассматривал происходящее как какую-то косвенную форму продолжения сотрудничества.
Расширилась редакция. Как раз к этому моменту в редакцию пришла Катя Филиппова. До этого она уже сотрудничала с Вячеком и особенно с Морозовым. В связи с выходом газеты на новый уровень снова на некоторое время активизировался и сам Морозов.
В итоге июньский N6 вышел в типографии. В шапке уже не было М-БИО, зато в выходных данных значилось «Издается при содействии бюллетеня «Век XX и мир» и агентства «Постфактум». Список редколлегии не был приведен вообще, написали просто «над номером работали» (и в этом списке Катя заменила Володю). Похоже, тогда формальной редколлегии какое-то время просто не было.
С этого номера мы перешли на систему выпускающих редакторов. Как правило, номера попеременно выпускали мы с Толей. У N6 редактором номера был как раз Толя. Еще, начиная с этого номера, макет нам делала уже не Таня Гузова. Макетчики позже менялись (была и Гузова) и уже не были столь значимыми персонами в редакции.
Система выпускающих продержалась до конца «типографского периода». (В N8 в списке работавших над номером Володя сменил Катю, а Толя честно не был указан вовсе; в N9 редактором номера был Володя, а среди участвовавших названы Андрей Василевский и Милана Богданова; N10 выпускал Морозов при содействии только Кати; в N13 выпускающим был Андрей; мое участие отдельно не отмечалось, но было, конечно, всегда).
Кстати, в этом же N6 нам пришлось сообщать о поджоге моей квартиры (а в N10 – квартиры Володи). История с этими поджогами так и осталась не проясненной, хотя версии у нас, конечно, были.
Следующий номер демонстрировал примирение с Вячеком – к фразе о содействии добавилось М-БИО. На этом настоял Володя, мотивируя (по его воспоминаниям) тем, что для «Панорамы» М-БИО – это в первую очередь Прибыловский, а не Игрунов. Не позже августа прервалось, так толком и не развившись, реальное сотрудничество с «Веком» (постоянно мы в его редакции так и не сидели, хотя кое-что там делали), но мы продолжали указывать всех как «содействующих».
Здесь, видимо, придется внести некоторую ясность в материальный аспект отношений с М-БИО, поскольку Вячек в своих воспоминаниях изложил эти отношения весьма неточно. Мы очень благодарны Вячеку за возможность с самого начала работать на компьютере М-БИО (точнее, личном компьютере Гриши Пельмана, данном в пользование М-БИО). Правда, тогда я лично этому большого значения еще не придавал: иметь постоянный компьютер мне не казалось обязательным: делали же мы без него бюллетень «Гражданское Достоинство». Но удобство, конечно, было очень велико, так что привыкли к нему быстро. Что же до денег, то «Панорама» всегда была самоокупаема и приносила некие деньги М-БИО в виде комиссии от продаж (не помню, с какого момента). С другой стороны, она, вопреки изложению Вячека, «содержать» М-БИО даже и не собиралась, во всяком случае, я не собирался этого делать, а я имел в газете право вето.
Еще осенью 1989 года Володя получил от «Русской мысли» компьютер в личное пользование (в качестве гонорара), и именно на его машине с этого момента преимущественно делалась газета, хотя, конечно, никакого строгого разделения не было (а еще работали и вовсе на чужом – на простаивавших ночью машинах кооператива «Перспективы», частью коего и был М-БИО). Володя, как я понимаю, рассматривал компьютер как одновременно свой личный, БИО-шный и панорамский. Летом (но может быть, и весной) 1990 года «Панорама» получила грант от National Endowment for Democracy – именно «Панорама», а не М-БИО, о гранте мы договаривались сами и в процессе переговоров с фондом наша отдельность от М-БИО специально подчеркивалось во избежание недоразумений – и у нас появился свой и очень приличный по тем временам компьютер (а потом и второй) с лазерным принтером. Так что Вячек неправ, говоря об отошедшей «Панораме» технике. В момент выхода Толика из М-БИО ему действительно отошли какие-то предметы – вспомнить можно только диктофон и факс, но эти предметы отходили не редакции «Панорамы», а именно ему лично как отделяющейся части М-БИО.
Примерно в сентябре 1990 г. мы вынуждены были переместить редакцию в комнату Толи, которую он снимал в коммуналке. Насколько я помню, это было результатом каких-то еще внутренних потрясений в М-БИО (так же вспоминает и Вячек), а также угрозы общего выселения М-БИО из «Перспективы» из-за внутренних конфликтов. Мы окончательно отделились, перевезли технику, относящуюся к Толику и к «Панораме». А вот Володя еще долгое время сохранял двойную идентичность. Он переехал осенью вместе с М-БИО в новое помещение на Преображенке, туда забрал свой компьютер (этот момент не был конфликтным для редакции: переносить еще один компьютер к Толику в комнату было бы просто неуместно), там какое-то время и жил. И окончательно перебрался в «Панораму» только через несколько месяцев, когда «Панорама» сняла под редакцию квартиру у метро «Каховская».
Вообще, вынужден отметить, что восприятие отношений М-БИО и «Панорамы» сильно зависело от позиции наблюдателя. В воспоминаниях Вячека именно М-БИО выпускало газету, он пишет о ней «мы». Я же всегда считал «Панораму» самостоятельным делом, связанным с М-БИО в разное время теми или иными отношениями, и не помню вообще никакого участия Вячека, никогда или почти никогда мы с ним не говорили о содержании газеты.
Технической организацией дела ведал у нас тогда Толя (потом административные функции в значительной степени перешли к Андрею, а отчасти к еще одному выходцу из «Гражданского достоинства» – Диме Тимонину), и я считал, что Толя это делает как наш сотрудник, тем паче, что он в редакции получал за это зарплату. Толя, конечно, мог воспринимать свою работу как работу на кооперацию М-БИО и «Панорамы» и, видимо, так и воспринимал (равно как и Володя; но не Морозов, отчетливо различавший сферы действия свою, мою и Вячека) и ссорился с Вячеком из-за форм этой кооперации, я же просто не видел здесь никакой проблемы. Таким образом, внутри «Панорамы» какие-то сложности в отношениях с М-БИО усматривали только Толя и Володя, для остальных «панорамистов» газета всегда была отдельной организацией. Конечно, двойная идентичность некоторых членов редакции не могла не вызывать конфликты и в редакции, и в М-БИО, но они всегда улаживались и безусловный суверенитет «Панорамы» был ограничен только в период с января по май 1990 года.
В сентябре 1990 г. «Панорама» была зарегистрирована в российском (в союзном мы не хотели) Минпечати под довольно ранним N63. Регистрация потребовала зафиксировать редколлегию. Она была тождественна списку учредителей газеты. Ими стали я, Толя, Катя, Володя и Андрей. Морозов в учредители не попал при забытых уже мною обстоятельствах, хотя какие-то споры об этом были (Володя в этой связи вспоминает сложную историю тогдашнего морозовского информагентства «СЕН», но сам я о ней практически ничего не помню, так что включать эту тему не берусь). Но продолжали перечислять и «работавших над номером».
В N13 (в конце ноября 1990 г.) из числа содействующих был исключен «Век ХХ» как явный анахронизм. С М-БИО нас связывал, в основном, персонально Володя, ну и был некий обмен информацией. От «Постфактума» мы все еще получали бесплатно новостную ленту.
Осень 1990 года была периодом наивысшего взлета. Тиражи достигли максимума, выходили мы стабильно раз, а потом и два раза в месяц. В редакции все утряслось, окончательно наладился механизм работы. Я тогда ушел наконец с программистской службы и стал получать зарплату в «Панораме». Мы не зарабатывали много денег, но честно пытались вкладывать все, что есть, чтобы конкурировать с «Коммерсантом» и «Независимой»: пытались улучшить макет, привлечь платную рекламу, сняли нормальную квартиру.
Но нормальной конкуренции быть не могло: у нас не было доступа к дешевым ресурсам: помещению, технике, главное – бумаге. И после N15, подписанного в печать 28 декабря и вышедшего реально в январе, наш Кильк отказался далее нас печатать, а новую типографию мы не нашли. Газета фактически погибла.
Дважды, в июле-декабре 1991 (3 выпуска и спецвыпуск 21 августа) и в апреле-августе 1992 (еще четыре выпуска) гг., мы вяло, подстегиваемые запросами читателей, пытались возобновить издание, но уже как маргинальное. Выпускали опять на ксероксе, тираж упал до нескольких тысяч. К этому времени, конечно, прервались реальные связи и с Игруновым, и с Павловским, их и не указывали. В 1991 году ограничивались понятием редактора номера – попеременно я и Толя. В 1992 г. выпуском номеров руководил только я: Толя в газете разочаровался.
Параллельно, с февраля 1991 года мы принимали участие в учреждении и работе агентства «АНИ», костяк которого составили журналисты, ушедшие в этот момент из «Гласности» Сергея Григорьянца. Предполагалась какая-то кооперация газеты и агентства, но «АНИ» быстро сняло свою квартиру и на практике все свелось к параллельной работе там части панорамских людей. Были в 1991 году и другие так и не развившиеся проекты с тем или иным нашим участием, в частности, газета Александра Глезера «Русский курьер».
Со временем выпуск «Панорамы» перешел в чисто виртуальную сферу, а редакционная группа, т.е. редакция сотоварищи, с середины 1991 года перешла к информационной и исследовательской работе (процесс субъективно был очень запутанный и затяжной, но теперь это уже неважно), коей с тех пор и занималась. А газету выпускает раз в год Гриша Белонучкин (Точкин) (я осуществляю лишь вялую цензуру), и содержание ее весьма необязательно.
Александр Верховский
Август-октябрь 2002 г.
|