Праворадикальные партии и движения на настоящий момент являются неотъемлемой частью политической системы современной России. Правда, место, которое они занимают в политическом спектре, довольно своеобразно.
С одной стороны, правые радикалы (националисты и религиозные фундаменталисты – в России за этими движениями утвердилось общее определение «радикальные национал-патриоты») не скрывают, что ставят перед собой задачу всеобъемлющего преобразования общества и, как правило, изменения конституционного строя Российской Федерации. В своей пропаганде и деятельности радикалы балансируют на грани закона, а нередко и переходят эту грань. Радикальные национал-патриоты осознают, что цели, которые они ставят перед собой, вряд ли могут быть достигнуты в результате «нормальной», ограниченной федеральным законодательством политической борьбы парламентскими методами, и поэтому они, пожалуй, даже в большей степени ориентируются на альтернативные, непарламентские методы борьбы. Некоторые группы и их лидеры не скрывают, что допускают возможность прихода к власти путем вооруженного переворота. А революционная риторика занимает важное место практически у всех правых радикалов.
С другой стороны, националистические организации принимали участие в выборах и пропагандировали свои взгляды, даже откровенно экстремистские, практически беспрепятственно по крайней мере до конца 1990-х годов. Более того – радикализм для первых постсоветских лет был политической нормой, насилие в глазах социума было легитимным методом борьбы и для власти, и для оппозиции, и практически во всех сегментах политического спектра были свои радикалы, пропагандировавшие откровенно экстремистские идеи и при этом являвшиеся органической частью политической системы в целом. Вся политическая система была донельзя радикальна, радикализм был не маргинальным явлением, а часть «мейн-стрима» тех лет. В этом контексте вполне естественно, что правые радикалы, ультра-националисты и религиозные фундаменталисты существовали фактически беспрепятственно, и, хотя их идеология и деятельность шокировали и вызывали опасения, реального противодействия радикалам ни со стороны государства, ни со стороны общества в начале и середине 1990-х годов не было.
Попытки власти оказывать противодействие правым радикалам начали принимать сколько-нибудь систематический характер только с конца 1998 года. Всплеск активности национал-радикалов при попустительстве со стороны власти на фоне общей социальной нестабильности в стране и популярности реваншистских настроений даже породил в начале 1990-х годов тезис о «Веймарской России» по аналогии с Веймарской Германией.
Конечно, к 2002 году, по сравнению с серединой 1990-х годов, положение сильно изменилось. Общество стало менее радикальным и вообще менее политизированным, а власть начала давить на экстремистов. Однако, как несложно заметить, противодействие радикальным национал-патриотам со стороны государства носит по большей части ситуативный характер. Действия официальных лиц вызывают серьезные претензии как этического, так и юридического характера. И то, что радикальные национал-патриоты к настоящему времени в значительной степени утратили влияние на общество, только отчасти объясняется деятельностью властей, а в большей степени – изменениями в обществе и политической жизни страны в целом и эволюцией самих национал-экстремистов в частности.
Данный обзор посвящен, во-первых, внутренней динамике в деятельности праворадикальных организаций в 1990-2002 годах, и, во-вторых, рассмотрению конкретных действий со стороны власти, направленных на противодействие этим силам. Особенно нас будут интересовать события последних лет и современная ситуация.
Конечно, в рамках одной статьи невозможно подробно осветить все стороны деятельности радикальных национал-патриотов. Всех интересующихся мы можем отослать к подробнейшим справочно-аналитическим изданиям Информационно-исследовательского центра «Панорама». В рамках этой статьи нас в первую очередь интересует общая картина идеологии и организационных форм правых радикалов, вопрос о популярности их взглядов в обществе, а также о противоправной деятельности с их стороны.
При всем идеологическом многообразии правых радикалов, с известной долей условности их можно разделить на несколько основных течений.
Естественно, что классификация радикальных национал-патриотических политических организаций возможна по различным идеологическим параметрам: взгляды на идеальное политическое устройство России (монархисты, национал-республикацы и др.), трактовка характера национального государства (этнонационалисты, надэтнические имперские националисты), религиозная позиция (православные фундаменталисты, неоязычники, нерелигиозные националисты), взгляды на собственность (от национал-большевиков и национал-социалистов до сторонников хищного национального капитала) и т. п. Классификация по этим параметрам хотя и будет максимально корректной, все же не поможет составить цельного представления о том, что же все-таки представляют собой национал-радикалы в современной России.
Поэтому для того, чтобы
сформировать максимально обобщенную картину праворадикального движения,
несколько упрощая, мы предлагаем разделить его представителей на «старых» и
«новых» правых. В основу этого деления положены самые общие, неформальные
признаки скорее ментально-мировоззренческого, нежели программного характера.
Основным параметром, отличающем «новых» правых от «старых», является
революционность, причем не столько в программных целях, сколько в менталитете.
Как правило, революционность сознания означает создание военизированных
отрядов, готовность к насилию в деятельности, апологию войны и агрессивное
разжигание межнациональной вражды в пропаганде.
Уточнение о классификации на основе широкого подхода, учитывающего особенности ментальности и поведения, необходимо, поскольку практически невозможно провести корректное различение между организациями, основываясь на положениях политических программ, зачастую просто формальных. В рамках нашей статьи нас будут интересовать в первую очередь не относительно умеренные «старые» («черносотенцы», православные фундаменталисты), а «новые» правые – национал-революционеры (национал-социалисты, национал-большевики и откровенные фашисты).
Крупнейшей подобной
организацией долгое время являлось Русское национальное единство (РНЕ)
Александра Баркашова.
РНЕ сложилось в период с
марта 1990 года (когда из Национально-патриотического фронта “Память” Дмитрия
Васильева вышла группа, возглавляемая Александром Баркашовым и Виктором
Якушевым) по октябрь того же года (когда тандем А. Баркашов – В. Якушев
распался). Официальной датой рождения РНЕ считается 16 октября 1990 года.
Идеологией РНЕ является
смесь традиционного русского черносотенного национализма и откровенного
нацизма. Члены РНЕ исповедуют агрессивный антилиберализм, антикоммунизм и
антисемитизм, воспевают идеалы чистой русской нации (в первой версии программы
РНЕ были тезисы об уголовном преследовании смешанных браков и внедрении
евгеники) и русской духовности (православия, но в его «исконных формах»).
Стилистическое подражание германским нацистам со стороны баркашовцев было
очевидно. Недвусмысленные ассоциации вызывала эмблема РНЕ, содержащая свастику,
приветствие вскинутой правой рукой, черная форма и т. п. Баркашов не стеснялся
именовать себя нацистом и восторженно высказываться о Гитлере.
РНЕ функционировала как
организация военизированного типа. Члены движения носили форму, занимались
силовыми видами спорта, строевой подготовкой, учились стрелять. Руководители
организации неоднократно заявляли, что члены организации готовятся к ситуации
гражданской войны.
РНЕ активно проявило себя в
ходе событий сентября–октября 1993 года. Отряд баркашовцев был важнейшей
составляющей разношерстных сил защитников Белого дома и сторонников
распущенного президентом Верховного совета. Члены РНЕ были наиболее
дисциплинированны и отвечали за самые ответственные участки обороны. 3 октября
баркашовцы во главе со своим лидером взяли штурмом здание мэрии на Калининском
проспекте.
В середине 1990-х годов РНЕ
бурно развивалось, однако уже к 1998 году в организации начались первые
проявления внутреннего кризиса. В 2000 году организация раскололась.
Численность РНЕ во время расцвета
организации, по наиболее правдоподобным оценкам, колебалась вокруг 15-20 тысяч
действующих членов (а списочный состав был еще больше). Отделения РНЕ
действовали практически по всей России, а также были активны в Украине,
Белоруссии, Латвии, Эстонии. Раскол партии в 2000 году сопровождался
агрессивным выяснением отношений в руководстве движения и, как следствие,
массовым оттоком членов.
Печатный орган РНЕ – газета
«Русский порядок» (указываемый тираж колебался от 25 000 до 500 000
экземпляров, правда, в последнее время газета выходит не чаще одного раза в
год), выходят также региональные издания. В 1999 году регистрация «Русского
порядка» была аннулирована по суду по формальному поводу (подробнее см. ниже),
но в 2000 году издание было перерегистрировано в Белоруссии и с 2001 снова
выходит в свет (в рамках Договора о союзном государстве России и Белоруссии,
белорусские СМИ распространяются в России без каких-либо дополнительных
разрешений и регистрации, и наоборот). Контроль над газетой после раскола РНЕ
сохранил А. Баркашов. Кроме «Русского порядка», выходят также издания РНЕ в
регионах. Выпускают свои газеты и организации, образовавшихся в результате
раскола.
Уверенно можно утверждать,
что РНЕ переживало свой расцвет в середине 1990-х годов. Героический ореол
«защитников Белого дома» привлекал радикальных националистов именно к РНЕ –
баркашовцы оказались немногими, кто сумел извлечь из кризиса 1993 года
непосредственную пользу. Однако внутренний застой, проигрышная информационная
политика, пассивная позиция на выборах с одной стороны, и давление столичной
власти с другой привели к тому, что с 1999-2000 года РНЕ вступило в период
упадка. После раскола, вернее, серии расколов, начиная с сентября 2000 года,
РНЕ фактически прекратило существование в качестве единой организации.
Часть образовавшихся после раскола группировок претендует на сохранение прежнего названия и символики. Между альтернативными группами РНЕ существуют довольно напряженные отношения. Хотя они практически солидарно выступают в политико-пропагандистских кампаниях (против ИНН, в защиту Буданова и т.п.), при личных контактах дело доходит до физических столкновений. Различные националистические издания полны несдержанной полемики бывших баркашовцев друг с другом, в том числе, содержащей оскорбления, обвинения в различных пороках и преступлениях и значительной количество компрометирующих материалов. Эта полемика, сопровождавшая раскол РНЕ и до сих пор вяло продолжающаяся на страницах газет и в Интернете, значительно способствовала массовому оттоку прежних членов из организации.
Крупнейшие на настоящий момент осколки движения:
РНЕ-I. Лидер – Александр Баркашов, основатель РНЕ. Численность РНЕ-I – 1-1,5 тысячи человек. Первоначально после раскола подавляющее большинство региональных организаций отказалось признавать руководство прежнего лидера, а сам Баркашов выступил с идеей преобразования политического движения в «военно-религиозное братство «Гвардия Баркашова». Однако вскоре стало очевидно, что единой организации РНЕ без Баркашова раскольникам сохранить не удалось, и прежний лидер вернул группе своих сторонников наименование «РНЕ».
Крупным успехом А.Баркашева можно посчитать возобновление издания ранее запрещенной газеты «Русский порядок» – тем самым баркашовцам удалось сохранить за собой название и марку относительно широко известного ранее издания. Однако организация Баркашева практически не проявляет активности и о ее существовании известно только по листовочной кампании в московском метрополитене (появившиеся в большом количестве зимой 2002 года в столичной подземке листовки от имени РНЕ – это пропаганда именно баркашовского «РНЕ-I»). Кроме того баркашовцы ведут пропаганду в Интернете, однако явно не выдерживают конкуренции с более активной интернет-пропагандой «группы Лалочкиных» (РНЕ-II).
РНЕ-II. Лидеры – Евгений и Михаил Лалочкины. Братья Лалочкины возглавили основное количество региональных организаций и даже попытались полностью сохранить движение, исключив из него Баркашова и его сторонников. Численность – 2-3 тысячи человек. Братья Лалочкины возглавляют региональные отделения РНЕ в Санкт-Петербурге (Михаил) и Воронеже (Евгений). Заметную роль играет в РНЕ-II также лидер движения на Дальнем Востоке Владимир Щербаков.
Основная удача братьев Лалочкиных заключалась в успешном налаживании горизонтальных связей с большинством региональных групп РНЕ и сохранение структуры движения по всей России. Однако для того, чтобы избежать обвинений в честолюбивых планах при расколе движения братья отказались от руководящих должностей, а альтернативных лидеров в РНЕ-II не появилось. Согласно первоначальному плану, после воссоздания связей представители региональных организаций должны были собраться на съезд и избрать новый состав Центрального совета движения и его председателя, однако максимум, что удалось сделать в этом направлении – это провести несколько координационных совещаний с участием представителей региональных организаций. Фактически РНЕ-II – это неструктурированная сеть региональных групп. Координирующая функция санкт-петербургской и воронежской организаций сведена к минимуму. О слабости группы в организационном плане свидетельствует хотя бы то, что за полтора года не удалось создать устойчивой ячейки сторонников братьев Лалочкиных в Москве.
РНЕ-II ведет активную пропаганду. В Интернете поддерживается несколько веб-сайтов, в том числе старый сайт движения, который именно РНЕ-II удалось сохранить за собой. Кроме того, «группа Лалочкиных» издает самостоятельно или сотрудничает с рядом региональных газет («Евпатий Коловрат», «Наше отечество» и одно время – «Новая система» в Санкт-Петербурге, «Информационный бюллетень ВРО РНЕ» в Воронеже, «Русский свет» в Рязани и др.).
Русское возрождение (РВ). Лидерами движения РВ стали Олег Кассин (координатор региональных организаций РНЕ до раскола) и Юрий Васин (руководитель Московской региональной организации РНЕ до раскола), инициаторы раскола РНЕ осенью 2000 года. О.Кассин и Ю.Васин, опираясь на недовольных личностью А.Баркашова региональных лидеров, низложили председателя РНЕ. Руководитель «переворота» О.Кассин изначально планировал отказаться от символики, формы и радикальной идеологии РНЕ. Однако он не был поддержан большинством раскольников, выделившихся в группу Лалочиных (РНЕ-II), и в результате вынужден был с меньшинством региональных организаций, вышедших из подчинения Баркашова, образовать движение РВ. Основой для движения стали бывшие региональные отделения РНЕ в Ставропольском крае, Пермской, Кировской, Ростовской, Костромской и Тверской областях и в Москве. Первоначальная численность РВ достигала около тысячи человек.
Движение РВ провело свой учредительный съезд, на котором эмблемой движения стала восьмиконечная звезда (без вписанной свастики – как эмблема блока Спас, зафиксированная в избирательных бюллетенях 1999 года), а цветом формы соратников стал голубой (вместо черного). РВ начало издавать газету «Наше мировоззрение» и региональные газеты в Твери и Перми. Однако к концу 2001 года движение оказалось в кризисе из-за внутренних разногласий относительно его дальнейшей судьбы. О.Кассин хотел придать организации респектабельный имидж и постоянно выступал в поддержку действий российских властей, а лидеры региональных групп Андрей Дудинов (Ставрополь) и Владимир Носков (Пермь) видели в этом отход от принципиальной линии движения. В результате движение РВ в свою очередь пережило раскол.
В конце 2001 года Олег Кассин вошел в руководство созданной бизнесменом и депутатом Государственной думы Евгением Ищенко партии Возрождение. На учредительном съезде партии 16 февраля 2002 года председателем партии стал Е.Ищенко, заместителями председателя – другой депутат Государственной думы Сергей Загидуллин и О.Кассин. Партия не издает собственного печатного органа, однако интервью и статьи Е.Ищенко часто публикуются в различных изданиях, например, начиная с весны 2002 года, – в газете «Красная звезда». «Возрождение» в своей пропаганде делает основной акцент на жесткой антииммиграционной политике, активизации борьбы с преступностью, поддержке военно-промышленного комплекса и отечественного предпринимателя, антизападной риторике.
Юрий Васин, в свою очередь, вошел в руководство созданной Сергеем Бабуриным на основе Российского общенародного союза (РОС) Партии национального возрождения Народная воля (подробнее см. ниже).
Лидеры региональных групп РВ,
отказавшиеся вслед за Кассиным входить в «партию Ищенко» (Александр Фрутиков из
Твери, Владимир Носков из Перми, Андрей Тимофеев из Костромы) в конце 2001 года
низложили Кассина с поста председателя движения. Однако сохранить единство РВ
все равно не получилось. Часть региональных групп продолжает себя именовать
движением РВ, часть вошли в Национально-державную
партию России (подробнее об НДПР см. ниже), а В.Носков и издаваемая им
газета «Мировоззрение» объявили себя пермским представительством Опричного братства во имя св. прп. Иосифа
Волоцкого.
Еще одной группировкой, существующей в Москве и некоторых других регионах после раскола РНЕ, является Славянский союз (СС). Лидер – Дмитрий Дёмушкин, почетный председатель – Николай Крюков, бывший начальник штаба единого РНЕ. СС считает себя московским региональным отделением всероссийского РНЕ, но при этом не признает ни Баркашева, ни Лалочкиных и самостоятельно налаживает контакты с региональными организациями. Печатным органом СС была газета «Стенка», которая в настоящее время не выходит. Численность СС – около двухсот человек. Агитацию СС практически не ведет, являясь скорее военно-спортивной группой. Члены СС занимаются спортом и охранной деятельностью.
Сводный отряд РНЕ, небольшая группировка, образовавшаяся в Москве после раскола, после некоторых попыток наладить собственные контакты с региональными организациями, присоединился к Объединенной народной партии (см. ниже).
В целом РНЕ, ослабленное
расколом, постепенно сходит с политической арены. Некоторые перспективы
(например, возможная регистрация или попытки участия в выборах) есть только у
групп бывших баркашовцев в рамках новых организаций – партий Возрождение Е.Ищенко и Народная воля С.Бабурина.
Другой крупной национал-радикальной организацией является Национал-большевистская партия (НБП).
Лидер НБП – скандально известный писатель Эдуард Лимонов, после его ареста в апреле 2001 года обязанности председателя партии исполняет Анатолий Тишин.
Численность НБП – около 7
тысяч человек. Официально отделения НБП есть в 51 регионе России. На I
Всероссийском съезде НБП присутствовали представители партии из 38 регионов.
Кроме того, отделения НБП действуют в Белоруссии, Киргизии, Латвии, Молдавии,
Украине.
Печатный орган – газета
“Лимонка”, тираж колеблется вокруг десяти тысяч экземпляров, периодичность –
один раз в две недели. Выходит ряд региональных изданий.
НБП сложилась постепенно в
период с ноября 1992 года, когда группа радикалов во главе с Э. Лимоновым и
Андреем Архиповым вышла из партии Владимира Жириновского и образовала
Национал-радикальную партию (впоследствии расколовшуюся на группы сторонников
Лимонова и Архипова), по ноябрь 1994 года, когда вышел в свет первый номер
газеты “Лимонка”. Официально днем рождения партии считается 28 ноября 1994 года.
Особенностью идеологии НБП является ее просоветская ориентация и не этнический, а культурный (и в меньшей степени – государственный) национализм. Основной символ партии – черные серп и молот в белом круге на красном фоне.
В своей деятельности НБП уделяет особое внимание защите прав русского населения на территории бывшего Советского Союза. Члены НБП (как из России, так и из местных групп) принимают активное участие в различных мероприятиях (далеко не всегда законных, а часто – откровенно хулиганских), направленных, по мнению национал-большевиков, на защиту интересов русской диаспоры в Латвии, Украине, Казахстане. Эти акции хотя и не имеют, как правило, непосредственных результатов, все же привлекают общественное внимание к проблеме, а также, в конечном счете, способствуют популярности партии. Наиболее известны акции ненасильственного протеста национал-большевиков в Латвии (захват колокольни собора св. Михаила в Риге в 2001 году) и в Крыму (захват башни Клуба моряков в Севастополе в 2000 году), а также поддержка русских сепаратистов в Северном Казахстане (неудавшегося восстания казаков в Кокчетаве в 1997 году).
НБП была зарегистрирована в
качестве межрегиональной организации в начале 1997 года, перерегистрирована 9
февраля 1998 года. Несмотря на неоднократные попытки, всероссийскую регистрацию
НБП получить так и не смогла.
Хотя НБП вряд ли можно
назвать массовой партией, ей удалось занять определенную нишу в политическом
спектре. НБП своим ярким стилем и удачной пропагандой заметно влияет на
российскую молодежь, далеко не всегда придерживающуюся нацистских или
коммунистических взглядов.
НБП активно развивалась до конца 1990-х годов, сдерживаемая только внешними факторами – например, отсутствием всероссийской регистрации. На настоящий момент НБП является наиболее радикальной из относительно крупных политических партий. Пожалуй, кроме НБП только различные версии РНЕ обладают региональными отделениями по всей стране, но РНЕ ослаблено внутренними конфликтами, в том время как НБП продолжает существование в качестве централизованной и живой политической партии. Однако НБП объективно ослаблена другими причинами, а именно арестом руководства и давлением правоохранительных органов.
Председатель НБП Эдуард Лимонов и ряд других активистов НБП были арестованы в апреле 2001 года после покупки членами партии нескольких автоматов. По версии следствия, оружие было приобретено по прямому указанию Лимонова. В июле 2002 года в Саратове (месте приобретения оружия) должен был начаться судебный процесс, однако он был перенесен на сентябрь в связи со сменой подсудимыми адвокатов. Силы активистов и денежные средства партии в значительной степени уходят на защиту заключенного руководства НБП (адвокатом Лимонова выступает известный юрист Сергей Беляк). Практически партия действует активно только в этом направлении.
Исполняющий обязанности председателя партии Анатолий Тишин считает основной своей задачей использовать репрессии против руководства партии для привлечения общественного внимания и симпатий, что, надо сказать, национал-большевикам удается. Различные факторы обеспечивают скорее сочувственный, чем негативный тон по отношению к НБП в средствах массовой информации: сомнительность правового основания для ареста Лимонова (непонятно, насколько обоснована версия следствия о причастности лидера партии к покупке оружия), смахивающие на провокацию обстоятельства приобретения автоматов (лица, продавшие оружие не были установлены и задержаны; между тем, национал-большевики были арестованы сразу же после приобретения автоматов, что по меньшей мере убеждает в наличии оперативной информации о сделке, а то и о том, что ситуация была подстроена), самоотверженное поведение рядовых членов партии (почти месячная голодовка четверых национал-большевиков с требованием открытого суда) и т.п. Насколько можно судить, вследствие самого факта ареста Лимонова и охарактеризованных выше особенностей работы со СМИ известность и популярность как самого лидера, так и его партии в обществе возросла. Это подтверждается и результатами дополнительных выборов в Государственную думу в Нижегородской области 31 марта 2002 г., в которых заочно участвовал Лимонов: хотя он и проиграл, но получил наибольшее количество голосов по сравнению со всеми предыдущими попытками участвовать в выборах.
Однако, несмотря на грамотную линию юридической защиты и работы с журналистами, национал-большевики скованы в своих действиях и не могут, дабы не повлиять негативно на ход следствия и суда, вести в прежнем объеме свою хулиганско-политическую деятельность. Лозунг НБП «Посадите Лимонова – развяжите нам руки!» свидетельствует о несколько пассивном политическом поведении партии в настоящий момент, в ожидании суда. Кроме того, реально столкнувшись с противодействием (не всегда выражающемся в корректной форме) со стороны правоохранительных органов, от партии отошли многие ее члены, и рост известности и популярности НБП не сказался ни на росте рядов партии, ни даже на тираже партийной газеты.
Давление властей на НБП, помимо общего затруднения деятельности партии в прежнем виде, выражается и в частных, но очень эффективных для подавления политической структуры действиях: например, 26 июля 2002 г. была запрещена партийная газета «Лимонка», центральный штаб партии в настоящее время выселяют из занимаемого помещения, и т.п.
В 2002 году партия провозгласила своей задачей собрать необходимое для регистрации на всероссийском уровне количество членов и региональных организаций. В настоящий момент это представляется нереальным. Во-первых, объективно НБП не может соответствовать жестким требованиям Закона о политических партиях, а взрывного роста и ударных темпов партстроительства не наблюдается. Напротив, можно констатировать некоторый отток членов из партии, напуганных реальной перспективой уголовного или административного преследования и неготовых бескомпромиссно идти до конца без шансов на победу. Во-вторых, сдать сфальсифицированные документы на регистрацию у национал-большевиков, в отличие от многих других политических организаций, не получится: совершенно очевидно, что любого формального предлога в случае НБП будет достаточно для отказа в регистрации, а проверять партийную документацию будут строго. И, наконец, НБП имеет все шансы вообще быть запрещенной. Иск о ликвидации НБП уже был подан в суд, но суд внял доводам партийного адвоката Сергия Беляка и принял решение отложить рассмотрение иска о запрете НБП до вынесения решения по «делу Лимонова», поскольку обоснования запрета партии вытекали из еще не доказанной в судебном порядке вины руководства и активистов. После же вступления в силу Закона о борьбе с экстремизмом НБП – претендент на ликвидацию номер один.
Объективно НБП находится в очень сложном положении. Арест руководства и закрытие газеты делает практически невозможным полноценное функционирование политической организации. Хотя партия продолжает действовать и даже удачно использовать в целях завоевания симпатий населения репрессии со стороны государства, она не имеет шансов выйти за пределы того маргинального поля, в котором находится на настоящий момент. Ни о каком участии НБП в грядущих выборах в Государственную думу не может быть и речи.
Кроме НБП и РНЕ, прочим
«новым» правым организациям не удалось расширить свою деятельность до
всероссийского масштаба. Тем не менее, некоторые организации довольно заметны в
праворадикальной части политического спектра.
Из ныне активных организаций в первую очередь стоит упомянуть откровенно расистскую Народную национальную партию (ННП) Александра Иванова-Сухаревского. Численность ННП – 500-700 человек. Официально организации партии существуют в 38 регионах. Центральный печатный орган – газета «Я – Русский» (тираж – 15.000 экземпляров, периодичность – один-два раза в месяц).
Особенностью ННП является ее
ориентация на работу со скинхедами – бритоголовыми подростками-расистами.
Скинхеды представляют собой относительно многочисленное течение в молодежной
субкультуре, в основе мировоззрения которого лежит агрессивный расизм. Основное
занятие скинхедов – избиение представителей различных национальных меньшинств
(выходцев с Кавказа, цыган, иностранных студентов из Африки и Азии, и т. п.),
которое порой имеет массовых характер и приобретает размах погромов. Самая
громкая и кровавая из последних по времени акций скинхедов – погром на
царицынском рынке в октябре 2001 года. Собственно скинхеды не являются
политическим движением, но из их среды национал-радикальные партии активно
вербуют «боевиков». Правда, далеко не у всех это получается – бритоголовые
подростки не любят партийную дисциплину, избегают идеологических дебрей и
нередко считают, что партии, в отличие от них самих, заняты только
«говорильней». ННП – нечастый пример удачной работы националистической партии
со скинхедами.
Заместителем председателя ННП является Семен Токмаков – бритоголовый, прославившийся в 1998 году тем, что избил чернокожего охранника посольства США в Москве. Токмаков, вступив в партию сразу после своего освобождения из тюрьмы в 1999 году, привел за собой значительное количество скинхедов – собственно, с этого момента бритоголовые подростки являются основой ННП.
Пропаганда ННП отличается
своей радикальностью, особенно в том, что касается эксплуатации антисемитских и
антикавказских стереотипов. Лидер партии в настоящее время находится под судом
по обвинению в разжигании межнациональной вражды.
Активно работает со скинхедами также Партия свободы (ПС) Юрия Беляева (до 2000 года – Национально-республиканская партия России (НРПР), образовавшаяся в результате раскола одноименной партии Николая Лысенко) с центром в Санкт-Петербурге. В северо-западных регионах России (Ленинградская область, Псков) ПС является одной из основных национал-радикальных партий. С помощью бывшего лидера санкт-петербургского отделения НБП Андрея Гребнева, перешедшего к Ю. Беляеву в 2000 году, ПС сумела привлечь к своей деятельности скинхедов. А. Гребнев ныне является главным редактором печатного органа ПС – ежемесячной газеты «Наше обозрение» (тираж – 10 000 экземпляров).
Тот факт, что и ННП, и ПС активнее всего работают со скинхедами, в последний год поспособствовал увеличению известности организаций. Внимание средств массовой информации после нескольких кровавых погромов в Москве в 2001 году было приковано к молодым расистам, и этот интерес (если не сказать «нездоровый ажиотаж») использовали для приобретения популярности Иванов-Сухаревский и Беляев. Хотя это и обеспечило приток скинхедов в эти партии и помогло лидерам эксплуатировать для саморекламы информационные поводы, реально не имеющие отношения к партиям (уличное насилие на расовой почве, ожидание погромов в день рождения Гитлера 20 апреля с.г.), с другой стороны эта особенность ослабляет партии. Скинхеды оказываются крайне ненадежными и недисциплинированными партийными активистами; только меньшинство бритоголовых подростков приспособлено для рутинной партийной работы. Несмотря на совпадение идеологических и мировоззренческих позиций скинхедов и национал-радикальных лидеров, разница в менталитете огромна. Подросток-расист будет избивать на улице прохожих с нерусской внешностью, а не клеить плакаты или стоять в пикетах. А однозначная ассоциация ПС и ННП со скинхедами отпугивает от партии более взрослых и солидных националистов.
И ННП, и ПС претендуют на получение всероссийской регистрации, однако не имеют на это шансов. Реально обе партии имеют в своих рядах по несколько сотен членов, из которых большинство несовершеннолетние, и не более десятка действующих региональных отделений. Ни о каком реальном участии в политическом процессе ННП и ПС не может быть и речи, однако эти партии представляют определенную опасность своей пропагандой, воздействующей в основном на агрессивных подростков, которые впоследствии выплескивают свою ненависть на улицах.
В середине 1990-х годов в Москве и паре других городов (Санкт-Петербурге, Ярославле) была заметна самая, пожалуй, радикальная из всех легальных националистических организаций – Русский национальный союз (РНС) Константина Касимовского. РНС никогда не отличался многочисленностью (в период расцвета партия насчитывала в Москве 150-200 человек), но был довольно заметен активной и агрессивной пропагандой. Основной печатный орган РНС – газета «Штурмовик» (в лучший период выходившая еженедельно) была закрыта по решению суда в 1998 году, причем в отличие от «Русского порядка», не по формальному поводу, а из-за содержания. В 1999 году лидер РНС и главный редактор «Штурмовика» К. Касимовский был осужден на два года лишения свободы (условно) за разжигание межнациональной вражды.
После получения условного срока Касимовский, хоть и вернулся к политической деятельности, старается быть аккуратней. РНС, недолгое время именовавшийся Русской национал-социалистической партией, ныне носит название Движение Русское действие (РД). Фактически движение РД сейчас – это группа идеологов (в первую очередь, сам Касимовский, а также Александр Елисеев и Виктория Ванюшкина), пропагандирующих свои взгляды через газету “Правое сопротивление”, куда менее радикальную по сравнению со “Штурмовиком”. Кажется, после столкновения с правоохранительными органами Касимовский отказался от своей идеи о приходе к власти “путем гражданской войны” и скромно претендует на лавры идеолога грядущей национальной революции.
На протяжении 1990-х годов неоднократно предпринимались попытки объединения национал-радикалов. В 1992-1993 гг. относительно успешно действовали массовые объединения левых патриотов (коммунистов-державников) и правых радикалов – Фронт национального спасения Ильи Константинова и Русский национальный собор Александра Стерлигова. После кризиса октября 1993 года и реформирования партийной системы РФ эти коалиции распались, а идея широкого объединения праворадикальных сил оставалась, несмотря на все попытки энтузиастов, в области теории.
В 1996 году был создан Координационный совет радикальных националистических партий (КСРНП). В КС вошли НБП, ННП, НРПР Ю. Беляева, Новое общественное русское движение (НОРД) Георгия Шепелева, киевская Партия славянского единства (ПСЕ) Олега Бахтиярова и ряд более мелких группировок. Основной задачей объединения было определение позиции националистов на президентских выборах 1996 года (подробнее см. ниже). После выборов КС практически прекратил свое существование.
Идея широкого объединения правых радикалов была реанимирована в 2001 году, когда новый закон о политических партиях ужесточил требования для получения всероссийской регистрации, которая необходима для участия в выборах в Государственную думу. Стало очевидно, что только вместе различные группы правых радикалов смогут набрать необходимое по закону количество членов и региональных отделений.
Наиболее удачной попыткой такого объединения в 2001-2002 гг. стала Национально-державная партия России (НДПР). Идея единой националистической партии родилась весной 2001 года, когда стало ясно, что ни одна из существующих национал-патриотических организаций не в состоянии самостоятельно пройти регистрацию на всероссийском уровне. Непосредственная инициатива создания партии, по всей видимости, исходила от лидера лево-националистической организации Союз офицеров Станислав Терехова.
Первый Меморандум о создании
Оргкомитета единой националистической партии (название НДПР было принято
позднее, первоначально предлагалось название Российская державная партия) подписали 18 мая 2001 года Юрий
Беляев (Партия свободы, газета
«Наше обозрение»), Дмитрий Дёмушкин (Славянский
союз), Станислав Терехов (Союз офицеров
и одноименная газета), Владимир Селиванов (газета «Десница»), Александр Аратов
(газета «Русская правда»), Александр Севастьянов (Лига защиты национального
достояния, «Национальная газета»), Дмитрий Румянцев (газета «Стенка»), Андрей
Архипов (Русский проект – великая
Россия), Александр Иванов-Сухаревский (Народная национальная партия и газета «Я – Русский!»), Владимир
Авдеев (журнал «Атеней»). Меморандум призывал националистических лидеров
«отбросить свои амбиции и личные обиды во имя общей цели – спасения России».
Позже документ подписали
Виктор Корчагин (Русская партия России,
газета «Русские ведомости»), С. Кучеров (информационное агентство
«Державный союз»), Игорь Дьяков (газета «Империя»), Владимир Попов (газета «Эра
России»), Михаил Казьмин (газета «Рубеж», Владимир), Станислав Терентьев
(газета «Колоколъ», Волгоград), Олег Киттер (газета «Алекс-Информ», Самара),
В.Миронов (газета «Пересвет», Краснодар), Борис Миронов (бывший председатель
Госкомитета РФ печати), Григорий Трофимчук (бывший лидер РНЕ в Саратове, ныне
возглавляет местное объединение казаков и националистов Оберег). На начальном этапе в Оргкомитете принимал участие также
Александр Червяков (журнал «Русский хозяин» и одноименное движение), но никаких
документов не подписывал и довольно быстро отошел от деятельности НДПР. В
начале 2002 г. в Оргкомитет вошел президент Всероссийской федерации рукопашного
боя Тадеуш Касьянов.
Однако к концу
2001 в связи с внутренними конфликтами из Оргкомитета вышли примерно половина
участников (И.Дьяков, А.Червяков, А.Архипов, Д.Демушкин и
А.Иванов-Сухаревский), к началу 2002 из Оргкомитета вышел А.Аратов. Реально
широкой коалиции не получилось – между членами Оргкомитета быстро начались
идеологические споры (неоязычники выясняли отношение с православными фундаменталистами,
антикоммунистически настроенные националисты – с лево-патриотическими
участниками, и т.п.). Кроме того, также не получилось отбросить личные амбиции,
как то призывал Меморандум. Осложняли ситуацию плохие личные отношения между
некоторыми основателями объединения.
В качестве печатного органа
Огркомитета НДПР вышло три номера газеты «Русский фронт» (как спецвыпуски «Я –
Русского», «Национальной газеты» и газеты «Союз офицеров»; тираж разных
выпусков колебался от 1000 до 10000 экземпляров).
Учредительный съезд НДПР
прошел 24 февраля 2002 года в пансионате Сосны в подмосковном Королеве (бывшем
Калининграде). На съезде присутствовали 216 делегатов из 65 регионов.
На съезде был избран
Центральный политический совет (ЦПС) НДПР. Возглавили ЦПС НДПР три
сопредседателя – С.Терехов (направление по организационным вопросам, связям с
регионами; уставная комиссия), А.Севастьянов (направление по
программно-идеологическим вопросам; программная комиссия), Б.Миронов
(направление по связям с официальными органами власти и общественными
объединениями).
НДПР, которая поначалу обещала стать крупнейшим со времен Русского национального собора и Фронта национального спасения объединением национал-радикальных и лево-патриотических сил, в итоге стала скорее объединением отдельных лидеров и некоторых региональных группировок.
В сентябре 2002 НДПР получила официальную регистрацию. Изумленные этим фактом журналисты демократической ориентации, антифашисты и правозащитники обнародовали полные антисемитизма и ксенофобии высказывания лидеров НДПР на учредительном съезде, и указывали на незаконность регистрации подобной партии (основываясь на Законе о политических партиях и Законе о противодействии экстремистской деятельности). После этого Минюст обратился к НДПР с требованием разъяснений, и руководство партии «отмежевалось от высказываний отдельных ее членов» (среди которых – два из трех сопредседателей). Министр юстиции Юрий Чайка заявил, что его ведомство будет внимательно следить за национал-державниками, и если подобные высказывания повторятся, то встанет вопрос об отзыве ее регистрации.
Не исключено, что в рамках показной борьбы с экстремизмом партия будет ликвидирована в судебном порядке, раз уж дело приобрело огласку. В любом случае, НДПР не имеет никаких шансов на сколько-нибудь успешное участие в выборах, как федерального, так и регионального уровня.
Другие попытки создания широкого объединения национал-патриотов оказались еще менее успешными. Полностью провалился альтернативный проект праворадикальной коалиции – Объединенная народная партия (ОНП).
Организационный комитет по
созданию ОНП был образован 2 августа 2001 года. В состав оргкомитета вошли
представители ряда православно-фундаменталистских, националистических и
лево-патриотических организаций: председатель небольшого праворадикального
движения Белый мир А.Романов,
лидер католической группировки Русская
фаланга и редактор одноименной газеты Игорь Лавриненко, обозреватель
радио «Резонанс» А.Орлов, староста Опричного
братства во имя святого преподобного Иосифа Волоцкого Анатолий Макеев,
редактор журнала «Геополитическое обозерние» Евгений Морозов.
17 февраля 2002 года
вышеперечисленные политические и общественные деятели, а также представитель
коммунистов А.Сербо подписали «Договор о формировании Объединенного
организационного комитета по созданию единой политической организации (партии
Русского народа)».
В Москве к ОНП присоединился
Владимир Гончаренко, лидер Сводного
отряда РНЕ, отколовшегося от РНЕ.
В настоящее время ОНП практически не ведет никакой деятельности. Партия издает малотиражную газету «Народ», поддерживает сайт в сети Интернет и не замечена более ни в какой активности.
В качестве объединения национал-патриотов выступила также Партия национального возрождения Народная воля (первоначально – под названием Партия справедливости и национального возрождения) Сергея Бабурина. Учредительный съезд партии прошел 21 декабря 2001 года. Председателем партии был избран Сергей Бабурин (ранее – лидер Российского общенародного союза), его заместителями – Юрий Васин (бывший заместитель председателя движения Русское возрождение), Нина Жукова (бывший председатель движения Союз реалистов), Владимир Давиденко (бывший лидер движения Спас), депутат Государственной думы Виктор Алкснис. Печатным органом партии является газета «Время» – ранее издание РОСа.
Первоначально шли переговоры о вхождении в новую партию Бабурина, позиционирующую себя как социал-демократическую и патриотическую, представителей широкого оппозиционных сил: от Славянского союза Д.Дёмушкина до Социалистической партии России Ивана Рыбкина, однако в итоге партия оказалась скорее реструктуризированным РОСом, к которому примкнули отдельные деятели национал-партиотической ориентации. Летом 2002 года прошла неофициальная информация о том, что в бабуринскую партию на местах, руководствуясь приказом своего лидера, вступают регионльные отделения Народной национальной партии, ориентирующиеся внутри Народной воли на Владимира Давиденко, который рассчитывает радикализовать партию.
Приблизительно на тот же электорат рассчитана Народно-патриотическая партия России, возглавляемая Игорем Родионовым. Учредительный съезд ННПР прошел 23 февраля 2002 года. Печатный орган – газета «Патриот». Партия ориентирована на социальную защиту населения и воссоздание сильной державы. В руководство партии вошли известные в националистических кругах люди – например, лидер Русской партии Владимир Милосердов.
В целом можно заключить, что радикальные национал-патриоты оказались неспособны к созданию широкой и гибкой коалиции наподобие созданной в либерально-демократическом лагере в лице Союза правых сил. Объединения националистов оказываются весьма узкими и слабыми. ОНП, скорее всего, не будет зарегистрирована на всероссийском уровне, а НДПР вполне может потерять регистрацию. Если более устойчивые (и вместе с тем – более узкие, однородные) объединения Народная воля и НППР и получат регистрацию, на что они, в принципе, имеют шансы, их электоральные успехи на грядущих выборах вряд ли будут значительнее, чем успехи РОСа или Движения в поддержку армии (идеологию и риторику ДПА практически копирует НППР) на выборах 1999 года (0,37% и 0,58% голосов избирателей соответственно).
Нельзя не отметить важную деталь: наиболее крупные и серьезные из всех вышеперечисленных организаций – Народная воля С.Бабурина и НППР И.Родионова – являются и наиболее умеренными. Наверное, даже отнесение их к праворадикальной части политического спектра может быть оспорено.
Умеренными по сравнению с революционно настроенными «новыми правыми» выглядят «старые правые».
К «старым правым»
можно отнести неочерносотенные («нео-» весьма условно, поскольку, как правило,
они используют дореволюционную русскую консервативную идеологию в неизменном
или слабоизмененном виде) и православно-фундаменталистские группы. В рамках
данной статьи черносотенцы интересуют нас меньше, поскольку противоправная
деятельность с их стороны куда менее активна, чем со стороны «новых»
национал-радикалов, и, соответственно, куда как менее конфликтно складываются
их взаимоотношения с властью. Тем не менее, для полноты картины
праворадикальной части политического спектра, стоит коротко описать эволюцию
организационных форм «старых правых» в 1990-х годах.
На момент падения советского
режима черносотенцы, казалось, обладали довольно сильными позициями. Они имели
солидную политическую историю, претендующую на сохранение (через эмиграцию и
диссидентские группы) преемственности по отношению к дореволюционным русским
националистам. «Старые правые» были чуть ли не единственной группировкой,
имевшей к 1991 году четкое представление о том, как они видят идеальную Россию.
В конце 1980-х – начале 1990-х годов в общественном сознании происходили
изменения, благоприятные для черносотенцев – идеализация образа царской России,
возрождение православия, интерес к культурному наследию русских консерваторов.
Однако сила черносотенцев
быстро обернулась их слабостью. Догматическая ограниченность идеологическим
наследием дореволюционных организаций, параноидальный антисемитизм, чрезмерное
внимание к истории в ущерб актуальной проблематике, сектантство, консерватизм,
неготовность функционировать в принципиально новой политической ситуации – все
это обусловило упадок «старых правых». Наиболее активные праворадикальные
лидеры выходили из черносотенных групп (в первую очередь, из
Национально-патриотического фронта Память Дмитрия Васильева, которая была
настоящей «кузницей кадров» для правых радикалов), основывая новые организации,
как правило, еще более радикальные и апеллирующие скорее к опыту европейского
фашизма, чем дореволюционного русского консерватизма. Перспективные объединения
как «новых», так и «старых» праворадикалов (с оттенком советского
государственного патриотизма), в первую очередь, Русский национальный собор
Александра Стерлигова, к середине 1990-х годов окончательно распались. Память,
пропаганда и деятельность которой в конце 1980-х – начале 1990-х производили
огромное впечатление на журналистов и вызвали массовую эмиграцию напуганных
граждан еврейского происхождения, уже к
середине 1990-х стала мелкой и совершенно незначительной группкой почитателей
Дмитрия Васильева. Статус же последнего в настоящий момент – политический
пенсионер, а вовсе не вождь всероссийского масштаба и даже не патриарх русского
национализма.
Конечно, «старые правые» группировки (НПФ Память, Черная сотня Александра Штильмарка, различные монархические группировки) продолжают свое существование, и все еще имеют влияние на некоторую часть общества, но они переживают глубокий кризис и в целом находятся на обочине политического процесса в стране. Единственная сфера общественной жизни, в которой позиции черносотенцев сильны – это околоцерковные православные организации. Деятельностью таких групп, как Союз православных братств (СПБ), Союз православных граждан (СПГ), Союз Христианское возрождение (СХВ) и в последнее время – Союз православных хоругвеносцев (СПХ) и партия Святая Русь – практически исчерпывается общественная околоцерковная активность. Большинство популярных православных изданий (газеты «Русский вестник», «Русь православная», журнал «Русский дом») стоят на «старых правых» фундаменталистско-националистических позициях.
Православно-фундаменталистские группировки практически не ведут собственно политической деятельности. Они устраивают различные публичные мероприятия – крестные ходы, исторически-богословские чтения и т.п. – и не более того. Правда, общий накал ксенофобских эмоций, в первую очередь – антисемитских, на мероприятиях СПХ/СПБ/СХВ весьма значителен. Так, например, 20 апреля (т.е., в день рождения Гитлера) 2002 г. эти организации провели перед израильским посольством в Москве митинг протеста против политики Израиля на оккупированных территориях, в особенности – в отношении христианских святынь. В ходе митинга из уст лидера СПБ и СПХ Леонида Симоновича и председателя СХВ Владимира Осипова постоянно звучали радикально-антисемитские высказывания в духе христианского антииудаизма: «жиды» суть «видимые демоны», «дети сатаны», «враги Господа» и т.п. СПГ (председатель – Валентин Лебедев), напротив, постепенно приобретает респектабельный имидж. Весной 2002 г. СПГ совместно с пропрезидентской фракцией Государственной думы «Народный депутат» и центристской народной партией Российской Федерации Геннадия Райкова проводил ряд акций протеста против Ватиканом учреждения в России католических епархий.
На некоторые публичные мероприятия СПХ/СПБ/СХВ собирается довольно значительное количество активистов (правда, это относится скорее, например, к крестным ходам в годовщину убиения императора Николая II, чем к антиизраильским митингам). Однако эта группа православных фундаменталистов практически не ведет активной пропаганды в СМИ и Интернете, предпочитая направлять свою энергию в русло «молитвенных стояний», способных, по их мнению, изменить судьбу России мистическим образом.
Организацией, созданной с
претензией на широкую популярность, является партия «За Русь Святую». Учредительный съезд партии прошел 1 декабря 2001
года в Подмосковье. Председатель партии – С.Попов, его заместители – Д.Меркулов,
И.Шаталов и И.Стариков. Отчасти партия является политической ипостасью СПБ,
отчасти – создаваемой с нуля организацией. С партией «За Русь Святую» связано
общественное движение с почти аналогичным названием – «Святая Русь». Движение
сосредоточено на организации православных братств, фольклорных коллективов,
групп рукопашного боя, и не занимается политикой.
У партии есть относительные организационные успехи, она активно ведет пропаганду своих взглядов в Интернете и в печати (газеты «Правопорядок», «Сербский крест»). Однако ожидавшегося руководством партии прорыва на организационном уровне не произошло, несмотря на благословения авторитетных в церковных кругах старцев. В октябре 2002 года партия «За Русь Святую» была зарегистрирована. Хотя, если партия примет участие в выборах в Государственную думу в 2003 году, вряд ли ее результат будет лучше, чем результат идеологически и персонально близкого блока «Русское дело» на выборах в Госдуму в 1999 году (0,17% голосов избирателей).
Хотя «старые» правые радикалы
и позволяют себе несдержанную экстремистскую и ксенофобскую (в первую очередь –
антисемитскую) риторику, менталитет «старых» таков, что экстремизм в идеологии
крайне редко переходит у них в деятельность. Поэтому при рассмотрении в
следующем параграфе деятельности правых радикалов (участие в выборах и
противоправные действия) нас в первую очередь будут интересовать «новые
правые».
Электоральная
статистика – важная информация для оценки популярности праворадикальных
организаций в обществе и их шансов на приход к власти в стране конституционным
путем.
В
Государственной думе 1993-1995 годов был только один представитель правых
радикалов в полном смысле этого слова – Николай Лысенко, председатель
Национально-республиканской партии России, победивший на выборах по
одномандатному округу в Саратовской области. Однако на последовавших выборах
федерального уровня повторить успех лидера НРПР не смог никто из радикалов.
Впервые
кандидат от откровенно нацистского движения РНЕ баллотировался в
Государственную думу на дополнительных выборах по 109-му одномандатному
мажоритарному Мытищенскому округу. 30 октября 1994 года. Александр Федоров,
кандидат, поддержанный РНЕ, набрал 5,92% голосов избирателей, заняв шестое
место из двенадцати. Этот результат оказался лучшим, полученным кандидатом от
РНЕ на выборах федерального уровня на все последующие годы. Однако тогда
руководство РНЕ рассчитывало на победу, и после поражения Федорова заявило, что
он не был официальным кандидатом движения. Обидевшись, Федоров действительно
отошел от РНЕ и создал собственную организацию, с 1998 года носящую название
Русское патриотическое народное движение (РНПД).
На выборах в
Государственную думу в 1995 году по общефедеральному округу одинаково
безуспешно баллотировались несколько национал-патриотических объединений.
Единственная действительно радикальная организация в избирательном бюллетене,
НРПР Н. Лысенко, получила 0,48 % голосов избирателей.
Ряд
праворадикальных кандидатов баллотировались в Думу по одномандатным округам.
Результаты их тоже были весьма плачевными.
Кандидаты от РНЕ шли по двум
московским округам – Университетскому округу № 201 (Юрий Капральный) и
Бабушкинскому округу № 192 (Лариса Дементьева), по Дзержинскому округу № 85 в
Калужской области (Александр Ушаков), Владимирскому округу № 66 (Михаил
Боровков), по Ставропольскому округу № 55 (Андрей Дудинов).
Ю. Капральный получил 0,62%
(16-е место, всего было 17 кандидатов), Л. Дементьева – 2,53% (9-е место, всего
баллотировалось 23), А. Ушаков – 1,43% (13-е место, всего – 15 кандидатов), М.
Боровков – 1,52% (12-е место из 14 кандидатов), А. Дудинов – 1,51% (14-е место
из 20).
Бывший член РНЕ Алексей
Веденкин, баллотировавшийся в подмосковном одномандатном Люберецком округе №
107, набрал 1,93% голосов избирателей, заняв 12-е место из 14 кандидатов.
Столь же безуспешно
баллотировались в Государственную думу по одномандатным округам лидеры НБП Э.
Лимонов и Александр Дугин.
Полный провал постиг правых
радикалов и на президентских выборах 1996 года.
Инициативная группа
выдвинула кандидатуру А. Баркашова, члены РНЕ активно собирал подписи в его
поддержку, но в апреле лидер организации заявил, что баллотироваться не намерен
и сдавать подписи в Центризбирком не стал.
Другие праворадикалы, объединившееся в КСРНП (см. выше), попытались определиться с кандидатурой на предстоявших выборах президента. После короткого периода неопределенности (поначалу национал-радикалы даже заявили о поддержке кандидатуры действовавшего тогда президента Бориса Ельцина) КСРНП представил своего кандидата в президенты – легендарного штангиста, писателя и общественного деятеля Юрия Власова. Хотя Ю. Власов и сумел сдать в Центризбирком необходимое для регистрации в качестве кандидата количество подписей, на выборах он с треском провалился, набрав 0,25% голосов избирателей.
К выборам в государственную думу 1999 года основные национал-радикальные организации (РНЕ и НБП), несмотря на неоднократные попытки, не смогли получить всероссийской регистрации и, следовательно, не имели права баллотироваться по общефедеральному округу. НБП попыталась присоединиться к блоку Трудовой России Виктора Анпилова и Союза офицеров Станислава Терехова (сначала объединение сокращенно называлось Фронт трудового народа, затем – Сталинский блок), однако представители НБП в список кандидатов от блока не вошли.
Члены руководства РНЕ выдвигались кандидатами в составе общефедерального списка избирательного объединения Движение Спас, которое было лишено регистрации по решению суда накануне выборов (подробнее см. ниже).
По общефедеральному округу баллотировался список праворадикального черносотенного толка объединения Русское дело, который набрал 0,17% голосов избирателей.
Кроме того, собственные общефедеральные списки выдвинули также РНПД А. Федорова и радикальное православно-монархическое движение За Веру и Отечество о. Никона (Белавенеца), однако они не успели в положенный срок открыть в банке избирательный счет и не смогли принять участие в выборах.
На выборах РНЕ выдвинуло
несколько кандидатов в Думу по одномандатным округам (часть из них не
афишировала свою партийную принадлежность).
В официальных и
неофициальных сведениях о кандидатах 15 выдвигавшихся одномандатников указали
свое членство в РНЕ; из них семь человек подали документы на регистрацию, трем
из них (в Карелии, Воронежской области и Калининграде) было отказано.
Результаты кандидатов от РНЕ
были столь же невысокими, как и в 1995 году. Андрей Дудинов (Ставропольский
округ № 55) набрал 3,4% голосов избирателей, Сергей Галкин (Кавминводовский
округ № 53, Ставропольский край) – 4,03% голосов, Николай Деньгин (Кировский
округ № 92) – 1,26%, Андрей Еремин (Волжский округу № 68, Волгоградская
область) – 3,1%.
Анатолий Тишин,
кандидат от НБП по подмосковному Мытищенскому округу, получил 2% голосов
избирателей.
Приблизительно
с таким же успехом баллотировались по одномандатным округам и другие
радикальные националисты. Например, лидер Русской партии Владимир Милосердов
получил 1,15% голосов избирателей. Самые лучшие результаты были у лидера
Русского общенационального союза Игоря Артемова, набравшего 14,94% голосов
избирателей во Владимирской области, и у питерского нациста Николая Бондарика,
получившего в Санкт-Петербурге 6,08% голосов. Оба кандидата вели весьма
активную и дорогостоящую агитацию, однако, несмотря на относительно широкую
поддержку, выборы проиграли.
На выборах президента РФ в
2000 году правые радикалы даже не выдвигали своего кандидата, а призывали либо
голосовать за других (в частности, за Владимира Путина и Алексея Подберезкина),
либо вообще против всех кандидатов.
В целом, можно констатировать, что широкой электоральной поддержки в современном российском обществе правые радикалы не имеют. Это связано как с объективными (усталость общества от радикализма, стремление к стабильности, негативные ассоциации, связанные с Великой Отечественной войной), так и с субъективными причинами (отсутствие у националистов солидной финансовой базы, низкий уровень пропаганды, изначальная ориентация на непарламентскую стратегию).
Выборы никогда не были самоцелью для правых радикалов. Националистические организации в России не являются партиями электорального типа. Зато национал-социалисты и национал-большевики склонны к активности, явно подпадающей под действие Уголовного кодекса.
Практически все правые радикалы – от РНЕ до Черной сотни – создают военизированные группы, что явно свидетельствует о непарламентской ориентации этих движений. Официально эти группы именуются «военно-патриотическими клубами», спортивными секциями и т. п., но при этом иерархичная структура, военная форма и прочие детали откровенно свидетельствуют о наличии именно военизированного формирования. Естественно, члены этих отрядов не бездействовали, причем занимались они не только охранной деятельностью на законных или полузаконных основаниях. В течение 1990-х годов правых радикалы – постоянные фигуранты уголовной хроники, обвиняемые в самых разнообразных преступлениях – от незаконного хранения оружия до убийств и вымогательств. Особенно отличаются в этом смысле соратники РНЕ.
Несоответствие между декларируемой “крутизной” и рутиной партийной жизни нередко действовало на рядовых членов организации угнетающе. Поэтому неудивительно, что, хотя руководство постоянно подчеркивало “законопослушность” организации, боевики Баркашова часто срывались на насилие по отношению к идеологическим противникам и “врагам”, определяемым по национальной принадлежности. Случаи избиения баркашовцами политических оппонентов, представителей национальных и религиозных меньшинств довольно многочисленны. Однако нередко преступления, совершаемые нацистами, не имели никакого «идеологического» подтекста. Баркашовцы слишком вживались в подсказываемый советским кинематографом полудемонический образ “фашистов” и становились безжалостными убийцами, наемными киллерами, грабителями, рэкетирами и садистами.
Очевидно, что многочисленность противоправных действий объясняется в первую очередь менталитетом членов РНЕ. Они агрессивны, склонны к насилию. Руководство движения, с одной стороны, пыталось сдерживать рядовых соратников от действий, прямо компрометирующих движение, а с другой стороны – пыталось поддерживать тлеющую в них агрессию. “Мы верим в то, что светлый час настанет, когда сожмется яростный кулак”, гласит партийный гимн. Баркашовцы с нетерпением ждали, когда же руководство даст знать, что пора выступать. Самые несдержанные срывались на глупые и непродуманные акции. Более терпеливые изготавливали и приобретали оружие.
Простое перечисление преступлений, совершенных баркашовцами, заняло бы немало страниц. Целые региональные организации РНЕ превращались в криминальные структуры. Баркашовцы по всей России и за ее пределами обвинялись в терроризме (Пермь, Владивосток), убийствах (Орел, Приморский край, Московская область, Белоруссия), избиениях (Кострома, Омск, Орел, Екатеринбург, Московская область), ограблениях (Саратов, Латвия), хранении и торговле оружием (Московская область), рэкете (Кострома, Свердловская область), погромах (Ростов-на-Дону, Краснодарский край), разжигании межнациональной розни (Калининград, Карелия, Орел, Красноярск, Томск, Эстония). В тех случаях, когда лидеры местных организаций уличались в преступной деятельности, руководство РНЕ спешило откреститься от региональных филиалов (так, руководство РНЕ отказалось признать своими филиалами организации РНЕ в Орле и Владивостоке). Если же преступления были совершены рядовыми членами РНЕ, то руководство или игнорировало подобные факты, или старалось подвергнуть сомнению действительное участие соратников РНЕ в преступлении, или спешно заявляло, что виновные не имеют никакого отношения к РНЕ или уже были исключены из организации.
Те же характерные особенности противоправной деятельности свойственны практически всем российским правым радикалам – например, членам Русской партии, НРПР или РНС. Для членов неорганизованной праворадикальной субкультуры скинхедов – бритоголовых расистов – избиения «инородцев» и погромы просто являются основным занятием и смыслом существования. Были в России и прямо террористические праворадикальные группы – такие, как Легион Вервольф или Небесные арии.
Несколько иной характер носят противоправные действия национал-большевиков. Преступления, устраиваемые членами НБП, носят более идеологизированный характер. Зачастую это хулиганские акции против политических оппонентов или посольств различных государств (это – своеобразная «визитная карточка» НБП) или символические нападения на отдельных личностей. В стиле национал-большевиков скорее метнуть бутылку с краской (в крайнем случае – с зажигательной смесью) в здание посольства, яйцо – в политического оппонента, или хлестнуть букетом цветов экс-президента СССР за «развал страны», чем избить прохожего с нерусской внешностью.
Однако простым хулиганством национал-большевики не ограничивались, понимая, что приблизить национальную революцию брошенным яйцом невозможно. Руководство НБП, основываясь на здравом анализе сложившегося в стране положения, пришло к выводу, что серьезно всколыхнуть национальные чувства пассивного и аполитичного населения можно только разыграв «русскую карту» на постсоветском пространстве. Во внутрипартийном бюллетене «НБП-Инфо» (№ 3, 1999) был опубликован проект «Второй России», предусматривающий активные действия, направленные против некоторых постсоветских стран, обладающих значительным русскоязычным меньшинством – Казахстана, Украины и Латвии. Акции против этих стран могли иметь самый разный характер, вплоть до установления контроля над частью территории. Причем образование «второй России» мыслилось национал-большевиками только как первый этап национальной революции в самой стране: «Создать вторую Россию, чтобы потом двинуть ее на первую». В другом месте Лимонов писал: «Сегодня нельзя начинать восстание в Москве по многим причинам. Прежде всего, саму вспышку восстания следует вынести за пределы России. <…> Следует понимать, что возникновение конфликта <…> не есть самоцель, а лишь неизбежно необходимый первый этап вооруженного восстания с целью смены власти в Москве».
Характерно, что Лимонов с
соратниками был арестован на территории республики Алтай, недалеко от границы с
Казахстаном. После ареста Лимонова стало очевидно, что национал-большевики
вполне всерьез относились к заявлениям типа: «Организуем восстания на тех территориях,
которые нам нравятся и которые жизненно необходимы национал-большевистской
империи. Речь в основном идет о южных территориях, отданных странам СНГ.
<…> Есть лишь одно государство, как перчатка ловко подходящее для
организации партизанской базы русского освободительного движения. Это
Казахстан. <…> Вот туда, очевидно, и надо направлять партизан».
Газета «Stringer»
(№ 2, февраль 2002 и № 3, март 2002) опубликовала воспоминания одного из
участников поездок национал-большевиков на Алтай, Артема Акопяна. Статья А.
Акопяна однозначно свидетельствует, что члены НБП по меньшей мере разведывали
обстановку на границе Казахстана с Россией. Правда, рядом с окончанием статьи
было опубликовано заявление Центрального совета НБП, из которого следовало, что
все изложенное автором – выдумка, однако никаких явных нелепостей и
преувеличений в тексте не видно. Кроме того, сведения Акопяна вполне
правдоподобны и по другой причине – сам Лимонов не скрывал, что в 1997 году с
группой партийных товарищей ездил принимать участие в несостоявшемся
сепаратистском восстании североказахских казаков в Кокчетаве. Скорее всего,
заявление ЦС НБП было вызвано тем, что следствие по делу Лимонова еще шло, и
любое неосторожно сказанное слово могло дать правоохранительным органам лишнее доказательство
вины лидера НБП.
Все вышесказанное относится
только к «новым» правых радикалам – национал-социалистам, национал-большевикам
и расистам. «Старые» правые – черносотенцы и православные фундаменталисты –
практически не были замечены в экстремистской деятельностью. Пожалуй,
единственным исключением была небольшая группа монархистов в г. Вышнем Волочке
Тверской области, лидеры которой – Александр Сысоев и Евгений Харламов –
попытались начать в своем городе православную революцию со штурма здания городского
управления внутренних дел и убили троих сотрудников милиции.
В конце 1990-х годов, после
длительного периода пассивности и равнодушия даже к откровенному нарушению
законодательства, государственные деятели начали противодействовать
национал-радикалам. С 1998 года обороты прессинга власти по отношению к
радикалам резко усилились. Последние два года это «закручивание гаек»
происходит в рамках общих изменений в политической жизни страны и вполне естественно
в новом контексте.
Впервые правые радикалы стали
встречать препятствия в своей деятельности при попытках получить всероссийскую
регистрацию. Регистрация была необходима для участия по общефедеральному округу
на выборах. Для участия в последних выборах в Государственную думу в 1999 году
регистрацию надо было получить не позже, чем за год – т.е., не позже 19
декабря 1998 года.
Поскольку только две
праворадикальные организации – РНЕ и НБП – реально имели всероссийский размах,
дальнейшее изложение касается именно этих организаций.
РНЕ провело необходимый для
оформления регистрации всероссийский съезд в феврале 1997 года. К концу того же
года Министерство юстиции дважды успело отказать РНЕ в регистрации под
различными предлогами. Первоначально, найдя ряд формальных несоответствий,
Минюст отослал устав РНЕ на доработку. При повторной подаче Минюст счел, что
нарушен порядок регистрации, т. к. изменения в устав могут быть внесены только
съездом, а не Центральным советом, которому съезд делегировал свои полномочия.
Баркашовцы решили обжаловать решение Минюста в суде. 5 января 1998 года
Таганский районный суд отказал в удовлетворении жалобы, подтвердив, что
внесение изменений в устав движения без съезда невозможно. 22 апреля 1998 года
Московский городской суд отказал баркашовцам в удовлетворении кассационной
жалобы на решение Таганского районного суда.
Характерно, что
эксперты Минюста не пытались доказать несоответствие Конституции РФ и
федеральному законодательству программы и пропагандистских материалов РНЕ, или
незаконность использования свастики в эмблеме (что можно было постараться, хоть
и с большой натяжкой, подвести под запрет из-за противоречия закону «Об
увековечении памяти Победы советского народа в Великой Отечественной войне
1941-1945 годов» от 19 мая 1995 года и Кодексу об административных
правонарушениях), а находили формальные неточности, позволяющие придраться к
уставу движения. При этом министр юстиции Сергей Степашин заявлял, что если РНЕ
будет продолжать попытки зарегистрироваться, то ему будет отказано уже по
существу.
Совершенно аналогично
сложилась ситуация с НБП. 1-2 октября 1998 года партия провела всероссийский
учредительный съезд. 6 ноября Минюст отказал НБП в регистрации, придравшись к
уставу и якобы фальсифицированным учредительным протоколам региональных
организаций. 14 ноября НБП экстренно провела в Санкт-Петербурге II
внеочередной всероссийский съезд, внесший необходимые изменения в устав.
18 декабря Минюст
вторично отказал партии в регистрации. 18 августа 1999 года Таганский районный
суд отказал в удовлетворении жалобы НБП на Минюст.
Однако давление власти на
РНЕ не ограничилось отказом во всероссийской регистрации. Руководство движения
пошло на открытый конфликт со столичной властью, который вылился в длительные
судебные перипетии.
Пытаясь-таки успеть получить
всероссийскую регистрацию и участвовать в выборах, РНЕ решило провести II
всероссийский съезд, который должен был внести необходимые изменения в устав.
Съезд был назначен на 19 декабря 1998 года. Однако столичный мэр Юрий Лужков
принял решение запретить проведение съезда. По всей видимости, резкий всплеск
антифашистского рвения Юрия Михайловича был связан с началом предвыборной
кампании, на которой облик мэра должен быть респектабельным, в меру демократичным
и жестким, а его патриотизм уравновешен антифашизмом. “Вниз” была спущена
команда поднять волну общественного протеста, на основании которой можно было
бы запретить мероприятие. После инициированных властями возмущенных выступлений
антифашистов, 15 декабря столичное правительство приняло решение запретить
проведение съезда под предлогом того, что он представляет “угрозу спокойствию и
безопасности москвичей” (решение № 951 от 15 декабря). Лужков заявил: “Такого
рода сборищ в Москве сейчас и впредь проводится не будет”.
Очевидно, что юридическая
оправданность запрета была сомнительна. Московская региональная организация РНЕ
действовало в Москве на законных основаниях, согласно зарегистрированному
уставу организация имела право проводить мероприятия на территории города, и
формальных оснований для запрета мероприятия не было. Упирая на это, А.
Баркашов заявил о своем намерении обратиться в прокуратуру с иском о
незаконности решения московского мэра. Сомневался в обоснованности
постановления московского правительства даже тогдашний директор ФСБ Владимир
Путин: “До тех пор, пока они [баркашовцы – В. Л.] действует в рамках
действующего законодательства, они имеют право проводить свои легальные
мероприятия. Правоохранительные органы не должны действовать на грани закона
или тем более за рамками закона”.
16 декабря 1998 года
московская прокуратура дала ответ, согласно которому ничего противозаконного в
постановлении правительства Москвы найдено не было. Спорткомплекс “Измайлово”,
где должен был проходить съезд, был экстренно закрыт в связи с “аварийным
состоянием стульев”.
После поднявшегося шума штаб
РНЕ был экстренно “выселен” из Терлецкого парка по формальному поводу
несоблюдения правил противопожарной безопасности. Одновременно с этим налоговая
полиция начала проверку деятельности охранных структур РНЕ, имея задачей найти
любые нарушения. Предпринимателям, пользующимся услугами баркашовских охранных
агентств, было предложено от таковых отказаться.
18 января 1999 года РНЕ
подало иск в Мосгорсуд об отмене запрета съезда движения в столице. 11 февраля
Мосгорсуд отказался удовлетворить жалобу руководства РНЕ. Адвокату
правительства Москвы Александру Тарасенко удалось доказать, что уставные цели
движения не соответствуют реальным действиям.
В январе 1999 года правительство
Москвы вынесло распоряжение считать эмблему РНЕ «нацистской». Тем самым
появились основания в соответствие со столичным законом от 15 января 1997 года
“Об административной ответственности за изготовление, распространение и
демонстрацию нацистской символики на территории города Москвы” штрафовать
баркашовцев за ношение значка и нарукавной повязки движения или распространение
газеты. Стоит отметить, что за год до этого, в феврале 1998 года прокуратурой
Москвы символика РНЕ уже была рассмотрена (по обращению Московского
антифашистского центра) на предмет отнесения ее к нацистской. Тогда была
проведена экспертиза. Согласно заключению Института всеобщей истории Российской
академии наук нацистской символикой корректно называть только символику Германии
периода 1935–1945 годов, т. е. “черную в форме ромба свастику, вписанную в
белый круг, расположенный на красном фоне”. Таким образом, экспертиза признала,
что “в рамках понятий этого закона эмблематика РНЕ нацистской символикой
считаться не может”.
В результате сложилась
парадоксальная ситуация: власть как бы не могла внятно объяснить и обосновать
необходимость противодействия нацистам, которая была очевидна всем – как самой
власти, так и обществу. Вместо этого использовались предлоги типа «аварийного
состояния стульев» или «несоответствия правилам пожарной безопасности». То, что
милиция вместо очередной ориентировки на «лиц кавказской национальности»
получила ясное указание задерживать нацистов, не производило впечатление
законности всего происходящего. Совершенно очевидно, что столичными властями
двигали мотивы политического, а не юридического характера.
В феврале 1999 года
сотрудники московской городской прокуратуры, усиленные бойцами ОМОНа, произвели
обыски в московских помещениях РНЕ, в том числе оформленных на подставные
организации (например, в качестве приходов Истинно-православной церкви). По
данным Центрального совета РНЕ, в офисах и квартирах активистов движения было
произведено более 20 обысков.
26 марта 1999 года Верховный
суд рассмотрел кассационную жалобу руководства РНЕ на решение Мосгорсуда от 11
февраля, посчитавшего законным решение столичной администрации о запрете съезда
РНЕ. Баркашовцы на суде указали, что какое-либо ограничение деятельности
политической организации возможно только на основе Федерального закона “Об
общественных организациях”: согласно закону, региональные власти не имеют права
на подобные запреты; мэрия “руководствовалась набором эмоций”, а именно
письмами от антифашистских и правозащитных организаций, которые сами по себе
«являются предметами судебного иска».
Однако, ссылаясь на
Федеральный закон “О статусе столицы Российской Федерации”, суд отклонил
кассационную жалобу.
3 марта 1999 года прокурор
Москвы Сергей Герасимов обратился в Мосгорсуд с заявлением об отмене
регистрации в столице организации РНЕ. Согласно собранным прокуратурой
материалам “деятельность движения РНЕ противоречит уставным требованиям и
задачам организации, требованиям Конституции, федеральным законам и иным нормативным
актам”. В тот же день Московская городская Дума приняла в первом чтении закон
об ответственности за распространение, изготовление и демонстрацию “любых
изображений, напоминающих нацистскую свастику”.
16–19 апреля
1999 года в поселке Северный в Доме культуры проходила выездная сессия
Бутырского суда г. Москвы, рассмотревшая заявление прокурора Москвы.
Баркашовцам предъявлялись обвинения в нарушении закона, а именно: в
распространении газеты в неположенных местах, привлечении несовершеннолетних к
политической деятельности, а также распространении деятельности региональной
организации на соседний регион (Московскую область). Как несложно заметить, и в
этом случае РНЕ были предъявлены претензии исключительно формального характера.
19 апреля судья Марина Голубева вынесла решение о ликвидации МРО РНЕ как
юридического лица.
22 апреля в суде была
ликвидирована регистрация газеты “Русский порядок”. Первоначально аргументом
Госкомпечати, добивавшегося закрытия газеты, было то, что издание не выходит
больше года. После того, как представитель РНЕ С. Полубояров продемонстрировал
суду документы, свидетельствующие о том, что прошлогодний (последний) выпуск
газеты регулярно допечатывался, Комитет по печати переформулировал претензии.
Выяснилось, что редакция и учредитель после регистрации (в 1991 году!) не
предоставили Комитету устав газеты или договор, его заменяющий. Иск
Госкомпечати был удовлетворен.
Несмотря на отсутствие
собственной регистрации РНЕ все же предприняло попытку принять участие в
выборах в составе зарегистрированного общероссийского движения Спас. Список
кандидатов движения по общефедеральному округу, заверенный 18 октября 1999
года, возглавил А. Баркашов.
Сразу после выдвижения
списка кандидатов Минюст подал в Верховный суд иск об отмене регистрации Спаса.
Основанием для иска было то, что при регистрации Спас предоставил недостоверные
сведения о региональных отделениях – десять из них при проверке не были
обнаружены. Несмотря на формальный характер претензий, было очевидно, что на
самом деле проблемы возникли у Спаса из-за Баркашова. Министр юстиции Юрий
Чайка заявил, что “лица, разделяющие фашистскую идеологию, не могут идти в
представительные органы власти”.
Заявление в Верховном суде
пролежало неделю, после чего Минюсту было отказано по двум причинам: во-первых,
нет формального основания – не было вынесено ни одного предупреждения;
во-вторых, Минюст должен был по закону обращаться в суд низшей инстанции.
Верховный суд мог бы приостановить деятельность организации только в том
случае, если она противоречит законодательству; оплошность Минюста,
зарегистрировавшего фиктивную организацию, должна быть исправлена в суде первой
инстанции.
2 ноября 1999 года
федеральный список движения Спас был зарегистрирован Центризбиркомом. Минюст, в
свою очередь, подал иск в Замоскворецкий суд г. Москвы.
9 ноября 1999 года
состоялось первое заседание суда. Для того чтобы успеть угодить Минюсту, все
текущие дела были отложены. Обычно между подачей иска в районный суд и его
рассмотрением проходит минимум несколько месяцев (например, иск НБП против
Минюста был подан декабре 1998 года, а дело было рассмотрено только в августе
1999 года). 12 ноября суд вынес решение: в связи с отсутствием достаточного
количества региональных отделений отменить федеральную регистрацию Спаса.
16 ноября 1999 года в
отношении движения Спас было возбуждено уголовное дело по обвинению в подделке
документов. В ходе проверки правоохранительными органами было выявлено, что при
регистрации движения в 1998 году были предоставлены фальсифицированные данные о
количестве региональных отделений.
Юристы Спаса попытались
обжаловать решение Замоскворецкого районного суда о признании недействительной
регистрации движения, но 24 ноября Московский городской суд подтвердил
правомерность этого решения.
25 ноября на заседании ЦИК
Спас был исключен из избирательного бюллетеня (единогласно). 29 ноября
представители Спаса подали в Верховный суд жалобу на решение ЦИК. 3 декабря
Верховный суд отклонил жалобу Спаса на ЦИК. 16 декабря 1999 года кассационная
коллегия Верховного суда подтвердила правомерность отмены регистрации Спаса. В
избирательном бюллетене при голосовании 19 декабря Спас был внесен, но
вычеркнут от руки.
Победа власти над
национал-радикальным движением ярко продемонстрировала две вещи. Во-первых,
стало очевидно, что имеющейся юридической базы при наличии определенной
политической воли вполне достаточно, чтобы противодействовать нацистам. Но, с
другой стороны, история с запретом съезда РНЕ, ликвидацией регистрации движения
в Москве и отстранением Спаса от участия в выборах столь же очевидно
продемонстрировало отсутствие политической культуры у чиновников, их
неспособность к содержательному и внятному ответу экстремизму, стремление к
закулисным манипуляциям.
«Разгром»
властью РНЕ спровоцировал кризис в движении и его раскол. Место «экстремистской
организации № 1» в России плавно перешло к НБП, и вскоре у власти и
правоохранительных органов дошли руки и до нее.
В марте 2001 года к
саратовским активистам НБП обратились местные баркашовцы, предложив купить
несколько автоматов. Сделка была совершена, 10 марта нацболы купили у
баркашовцев два автомата, затем – еще четыре. Нацболов, пытавшихся перевести
купленные автоматы из саратова в Уфу, арестовали. Обстоятельства дела позволяют
предположить, что баркашовцы исполняли роль провокаторов. Они не были даже
задержаны. Арестованы были лидер Владимироского отделения НБП Нина Силина и
члены партии из Нижнего Новгорода и Саратова Олег Лалетин, Владимир Пентелюк и
Дмитрий Корягин. В последних числах марта в Москве и регионах прошла волна
обысков в помещениях НБП и на квартирах активистов партии.
7 апреля 2001 года силами
ФСБ на пасеке в 12 километрах от села Банного Усть-Коксинского района
Алтайского края был арестован Эдуард Лимонов. По словам очевидцев, в задержании
участвовало около сотни человек. Вместе с Лимоновым был арестован учредитель
газеты “Лимонка” Сергей Аксенов. 9 апреля оба национал-большевика были
препровождены в Лефортовскую тюрьму по обвинению в “организации преступной
вооруженной группы”. Лимонов подозревался в подготовке к вооруженному восстанию
на северо-востоке Казахстана с целью создания там Русской автономной
республики.
Первоначально Лимонову и
Аксенову было предъявлено обвинение по ст. 222 ч. 3 УК РФ (“незаконное
приобретение, хранение и транспортировка оружия”).
6 сентября 2001 года
Лимонову было предъявлено дополнительное обвинение по статьям 205 часть 3
(“терроризм, совершенный организованной группой”) и 208 часть 1 (“создание
незаконного вооруженного формирования и руководство им”) Уголовного кодекса
Российской Федерации. 28 ноября 2001 года Лимонову было предъявлено еще одно
обвинение по ст. 280 ч. 2. УК РФ (“публичные призывы к изменению
конституционного строя РФ, совершенные с использованием средств массовой
информации”).
Свой арест Лимонов считает
провокацией ФСБ. В любом случае, даже если сделка по покупке автоматов и не
была инсценирована спецслужбами, причастность Лимонова к приобретению оружия
доказать почти невозможно.
9 августа 2001 года Главное управление Минюста РФ по Московской области направило
в областной суд иск о прекращении деятельности НБП по формальному поводу.
Обоснованием иска о ликвидации регистрации партии было утрата ей юридического
адреса в связи с ликвидацией предоставившей его организации, Объединения
ветеранов Афганистана города Электросталь.
Чиновники Минюста присылали
по прежнему юридическому адресу НБП уведомления с указанием сообщить сведения о
своей деятельности. Отсутствие ответов и стало формальным поводом для иска. На
суде были представлены доказательства, что партия существует и неоднократно
подавала документы для регистрации на всероссийском уровне.
27 сентября 2001 года
Московский областной суд признал правоту НБП, отказался удовлетворить
требование Управления Минюста о признании Межрегионального общественного объединения
Национал-большевистская партия прекратившим юридическую деятельность и не
согласился исключить эту организацию из единого государственного реестра
юридических лиц. Представители Министерства юстиции обжаловали решение
Мособлсуда в Верховном суде, однако последний 19 ноября 2001 оставил решение
Московского областного суда в силе.
9-10 января 2002 года
Мособлсуд рассмотрел и отклонил еще один иск о ликвидации НБП, поданный
Московской областной прокуратурой.
Прокуратура настаивала, что
НБП нарушает статью 16 Закона об общественных организациях, в частности,
запрещающую деятельность объединений, цели или действия которых направлены на
насильственное изменение конституционного строя РФ. В качестве доказательства
представители прокуратуры использовали материалы “дела Лимонова”. Суд же
согласился с доводами адвоката НБП Сергея Беляка, утверждавшего, что нельзя
выносить решения исходя из материалов незавершенного уголовного дела, а сам
факт привлечения этих материалов есть грубое нарушение принципа тайны следствия.
Суд приостановил рассмотрение иска прокуратуры до завершения уголовного дела
против Лимонова.
К марту 2002 года следствие
по «делу Лимонова» было закончено. В июне 2002 года состоялось первое заседание
Саратовского областного суда, рассматривающего дело.
В июле 2002 г. была закрыта
газета НБП «Лимонка».
Правые радикалы долгое время
действовали в России совершенно свободно. До конца 1990-х годов они практически
не встречали сколько-нибудь заметного противодействия со стороны власти или
правоохранительных органов.
События 1998-2002 годов
показали, что государство способно, несмортя на юридическую сомнительность
подобных мер, как минимум отсечь правых радикалов от участия в выборах и
преследовать наиболее экстремистских и наглых нацистов. Эти же события показали
и другую сторону проблемы – власть борется с проявлениям экстремизма, используя
формальные поводы, и только тогда, когда это представляется выгодным текущей
политической конъюнктуре. Взаимоотношения власти с правыми радикалами является
частью общей проблемы государственно-правовых норм в современной Российской
Федерации – закон работает в полной мере только тогда, когда это нужно
представителям власти, и применяется только к тем, кто чем-то конкретно этой
власти не угодил.
Действия государства, порой
непоследовательные, не всегда грамотные и часто вызывающие сомнения в
юридической обоснованности, тем не менее, имеют свой результат. Прямое давление
на НБП постепенно заставляет наиболее «отвязную» партию следить за своими
поступками и пропагандой. В дальнейшем, видимо, последует выселение
центрального штаба партии из занимаемого помещения, полное сворачивание
пропаганды и осуждение лидеров. Если наиболее последовательные и
бескомпромиссные национал-большевики будут пытаться продолжать свою
деятельность в этих условиях, то очевидно, что это будет борьба
непарламентскими методами. Кризис и раскол РНЕ тоже не в последнюю очередь был
вызван запретом проведения съезда движения, закрытием газеты и давлением на
московскую организацию. Сейчас РНЕ уже не имеет шансов не только на возрождение
в качестве единой организации и участие в политическом процессе, но и даже на
преобразование в подпольную экстремистскую группировку (на что имеет шансы
НБП). В дальнейшем, в связи с принятием Закона о противодействии экстремистской
деятельности, а в еще большей степени – в связи с осознанием чиновниками
необходимости противодействия правому радикализму, можно ожидать только
активизацию действий государства по отношению к наиболее радикальным
организациям (таким, как НБП) и одновременно – по «приручению» умеренных
националистов (таких, как СПГ).
Однако, несмотря на
определенное давление на праворадикальные партии и движения со стороны
государства, все же не этот прессинг, а другие факторы обусловили упадок
национал-патриотических организаций. Определенную роль, несомненно, сыграли
причины субъективного характера. Даже стимулирующий партстроительство новый
Закон о политических партиях РФ не смог, несмотря на неоднократные за последний
год попытки, заставить правых радикалов сформировать мощную всероссийскую
организацию. Любые объединения получались рыхлыми, эклектичными и более узкими,
нежели задумывались с начала. Широкого объединения радикальных националистов не
произошло. Партии же, претендующие на самостоятельную роль, объективно слишком
слабы и малочисленны для того, чтобы претендовать на успех. С другой стороны
можно отметить, что новый закон о партиях не стал тем «ситом», которое отсеяло
бы карликовые организации – несмотря на увеличение необходимых для регистрации
количественных параметров, требования к организациям носят по-прежнему
формальный («бумажный») характер, и реально без особой нужды никто не проверяет
предоставляемые сведения.
Сегодняшний кризис
праворадикальных организаций вызван целым рядом причин как объективного, так и
субъективного характера. К объективным причинам относится общий
социально-идеологический климат в обществе, высокий уровень консолидации
общества вокруг действующего президента, тот факт, что российская политическая
элита перехватила у правых радикалов лозунги, способные привлечь симпатии
широких слоев населения и грамотно использовала их в рекламных целях, лишив тем
самым радикалов их основного пропагандистского оружия – возможности критиковать
власть. К субъективным причинам кризиса стоит отнести крайне низкий уровень
пропаганды, примитивную идеологию, отсутствие творческого подхода к основным
проблемам современности, повторение идеологических штампов, давно не
соответствующих окружающим реалиям, личные амбиции лидеров и т.п.
Эта ситуация в целом создает
крайне некомфортные условия для существования праворадикальных политических
организаций и лишает их малейших шансов на успех, по крайней мере, в ближайшей
перспективе. Старые националистические организации все больше теряют опору в
обществе.
Все вышесказанное тем не
менее не означает, что тематика национализма утрачивает свою актуальность для
российского общества. Происходит появление новых проблемных точек. Подростковая
националистическая активность отныне выражается не в участии в деятельности
политических партий (по большей части, скучной и безрезультатной), а в уличных
избиениях и погромов «врагов», выбираемых по национальному признаку. Уровень
ксенофобии и национализма в обществе выражается в современной России не в
электоральной поддержке националистических партий, а в сочувственном отношении
к погромщикам и требованиях от властей репрессивных мер против нелегальных
иммигрантов и т.п. Этот узел этно-демографических и социальных проблем
затягивается все туже.
В ближайшем будущем
обстановка будет только обостряться, уровень ксенофобии – расти, а вместе с ним
и количество жертв уличных драк, а власть вполне сможет заигрывать с подобными
настроениями в силу их популярности в обществе. Российское сознание по-прежнему
придает важное значение этничности, а напряженность между этническими
общностями все нарастает и порой переходит в неприкрытое насилие.
В.Л.