Сергей Митрохин - один из первых авторов "Панорамы" (начала 90-х годов) уже 5 лет работает депутатом Государственной Думы. В этом номере мы предлагаем вниманию читателей один из его программных текстов, в основу которого положен доклад на одном из международных форумов.
Страны бывшего коммунистического лагеря оказались в проблематичном положении, приступив к копированию западной модели цивилизации именно в тот момент, когда становится все очевиднее, что эта модель уже подвела мир к критической черте.
В крайне общем виде сущность этого кризиса можно сформулировать так: инерция существования в традиционных рамках западного национально-либерального государства вступает в противоречие с глобальным масштабом проблем, встающих перед современным миром. Другими словами, - почти все, что сегодня делается ради благополучия западного человека, идет в ущерб благосостоянию всего остального мира.
Я затрону только три наиболее существенных аспекта данного кризиса:
1. Мировое неравенство на фоне демографического взрыва
Либеральная идеология экономического роста, культ повышения жизненного уровня, возведенные в ранг повседневной нормы существования, сегодня являются факторами углубляющейся социальной и экономической поляризации в глобальных масштабах. Стремясь уменьшить социальную поляризацию собственных обществ, западные страны вносят все более и более возрастающий вклад в глобальное расслоение.
Незападный мир поставлен перед простой дилеммой: либо развиваться в соответствии с западными стандартами, либо стать второсортным регионом, обслуживающими "прогрессивную" часть мира. Императив развития, навязанный Западом всей планете, давно получил выражение на семантическом уровне: страны, выбитые из иных цивилизационных орбит, получили название "развивающихся".
Давно уже, впрочем, стало очевидным, что в экономический рай западного образца ведут очень узкие ворота, здесь "много званых, да мало избранных". Мера "развитости", необходимая для вступления той или иной страны в клуб передовых держав, с каждым годом становится все непосильнее. Страны-претенденты обречены концентрировать свои усилия исключительно на том, чтобы вслед за Японией, Южной Кореей, Сингапуром и другими "драконами" проскочить в эти узкие ворота до того момента, когда они захлопнутся окончательно. Режим беспощадной международной конкуренции навязывается планете в тот момент, когда интересы выживания более всего диктуют необходимость глубочайшей интеграции. Идти по западному пути развития для "неразвитых" стран сегодня означает - проводить политику национального эгоизма, решая свои внутренние проблемы путем оттеснения прочих конкурентов из "третьего мира". И мало кому приходит в голову мысль о том, что "третий мир" при этом остается за порогом "потребительского", "постиндустриального", "информационного" общества не просто как резервуар для грязных технологий, отходов и гуманитарной помощи, но и как чудовищная демографическая бомба, способная реализовать пророчества Апокалипсиса.
Возмездие за стратегию экономического роста и политику национального эгоизма приходит в разнообразных обличиях и может принять катастрофический оборот. Перенаселение развивающихся стран и распространение в их пределах западных потребительских стандартов стимулируют там эмиграцию в страны, являющиеся экспортерами данных стандартов. Ответная реакция развитых стран выливается в ужесточение законов об иммиграции и усиление партий правоэкстремистского толка. Институт гражданства становится привилегией, отделяющей автохтонных жителей запада от выходцев из бедных стран, делая очевидной печальную истину: западное благополучие не может быть сохранено без усиления этого вида дискриминации, находящегося в вопиющем противоречии с либерально-гуманистическими основами западной цивилизации. Следует ожидать, что пересмотр этих основ будет углубляться в той мере, в которой продолжит возрастать демографическое давление "третьего" мира на "первый".
Становится все более и более вероятным следующий долгосрочный сценарий хода событий. В течение нескольких ближайших десятилетий в развитых странах Запада может произойти переориентация большей части электората на праворадикальные партии, наиболее последовательные в вопросах пресечения иммиграциии. Другой вариант: поправение и радикализация нынешних либеральных партий, утрата ими первоначальных ценностей. Намек на подобную эволюцию являет собой правящий союз ХДС-ХСС в Германии, который пресек рост популярности праворадикальной Республиканской партии путем присвоения в модифицированном и смягченном виде ряда ее лозунгов, касающихся иммиграционной политики.
Демографическое давление "третьего мира" на Запад является естественной предпосылкой для реабилитации последним расистки окрашенных идеологий. В случае осуществления этого сценария нетрудно будет предсказать, какой характер примет третья мировая война. Она будет войной мирового Севера против мирового Юга, в которой националистические и полуфашистские режимы развитых стран объединятся с целью принудительного сокращения численности населения в "третьем" мире.
Пространство бывшего СССР вырисовывается как один из стратегически наиболее важных фронтов этого противостояния. В случае возрастания экономического могущества России ее южные границы станут самой протяженной зоной столкновения между мировой бедностью и мировым богатством. А это означает, что Россия в очередной раз превратится в форпост мировой войны и вновь окажется буфером, принимающим на себя удар, предназначенный Западу.
Такой сценарий представляется весьма вероятным в том случае, если мировое сообщество во главе с западными странами не сумеет в обозримом будущем выработать эффективную цивилизованную политику в области: 1) регулирования роста народонаселения, 2) выравнивания наиболее диспропорций социально-экономического развития между первым и третьим миром.
2. Дискриминационная модель международного политического порядка
Принцип национально-государственного членения геополитического пространства следует признать одним из самых неудачных нововведений западной цивилизации. В XX веке он обнаружил себя как мина замедленного действия и внес немалую сумятицу в иерархию приоритетов западного сознания. Очевидно, что удовлетворить тягу к самоопределению всех существующих народов невозможно; ведь для этого пришлось бы подвергнуть сомнению святость национального суверенитета существующих государств. Для большинства западных стран это было бы равносильно отказу от наиглавнейших устоев их существования. Принцип невмешательства во внутренние дела суверенных стран все яснее заявляет о своей несовместимости с базисными установками либеральной идеологии, которые также принадлежат к категории устоев, - такими как ценность личности и юридическое равноправие индивидов.
Так, притеснение Турцией многомиллионного народа курдов нисколько не препятствует полноправному членству этой страны в НАТО, чьи документы до предела насыщены упоминаниями о правах человека. Геноцид курдов не вызывает у западного сообщества даже малой доли того возмущения, которое возбудила агрессия Ирака против Кувейта. В самом Ираке массовые нарушения прав человека оставались безнаказанными вплоть до того момента, когда он посягнул на священную корову - территориальную целостность соседнего государства. Массовые нарушения прав человека в Китае и осуществление последним ползучего геноцида в Тибете не оставили серьезных следов в отношениях к Китаю таких стран как США, которые предпочитают видеть в нем торгового партнера, а не политического противника. Таким образом, в иерархии западных приоритетов институт национального суверенитета представляет собой гораздо большую ценность, чем права и свободы человека.
Неразрешимое противоречие противопоставляет друг другу принцип национального суверенитета и его собственный юридический источник - право нации на самоопределение. Пример - те же самые курды. Отказав им в праве на самоопределение в процессе раздела Османской империи, западные страны фактически выдали целому ряду стран (Турции, Ираку, Ирану) санкцию на абсолютно безнаказанную дискриминацию этого народа. Причина столь очевидного "двойного стандарта" проста: доктрина международной стабильности заставляет отдавать предпочтение тем нациям, которые уже успели откусить свою часть геополитического пирога - перед теми, которые на данный момент к нему не допущены. Именно это обстоятельство является главным импульсом для развития мощнейшего комплекса неполноценности, толкающего обделенные этносы на самые крайние формы борьбы за независимость.
Таким образом, можно с уверенностью констатировать, что одним из основных факторов, тиражирующих межнациональные конфликты по всему миру, является охраняемый западными странами и основанный на западных идеях международный политический порядок, который несправедлив и построен на противоречивых основаниях.
3. Глобализация экологического кризиса
Приступив к реализации рыночной модели экономики, республики бывшего СССР вписались в новый виток экологического кризиса. Допустим, что через 15-2О лет в России и сопредельных ей странах окончательно утвердятся принципы либерализма и она достигнет уровня потребления ведущих западных стран. С экологической точки зрения этот факт будет означать, что мы поставили миру очередную трехсотмиллионную армию высокопрофессиональных переработчиков природы в отходы.
"Капиталистическая" парадигма экологического кризиса пришла на смену "социалистической". Если коммунистический тоталитаризм был чудовищным "отбойным молотком", разрушавшим биосферу в целях построения военной машины, то процветающую экономику западного образца можно уподобить гигантскому насосу, бесшумно, но эффективно выкачивающему из природы ее убывающие ресурсы. "Молоток" уничтожает среду заметно и концентрированно; следы нанесенных им разрушений невозможно скрыть, поскольку они ярко выражены и локализованы (Чернобыль, Челябинск, Аральское море, промышленные центры и т.п.). Ущерб, наносимый "насосом", распределяется не концентрированно, а рассеянно (диффузно). Прогресс экологических технологий выливается не в снижение совокупной нагрузки на среду, а в расширение пространства нагрузки, дающее возможность снять ее с ближайших зон обитания. Экспорт отходов и вредных производств в развивающиеся страны - это только самая заметная из составляющих данного процесса.
Широко бытующее убеждение, что тоталитарные режимы ответственны за разрушение экосистем в большей мере, чем демократические, имеет смысл только применительно к локальному уровню; однако, оно совершенно несостоятельно на уровне глобальном. Обратимся к общедоступным статистическим данным. В 1987 году объем выбросов углерода в расчете на душу населения был равен в США 5,03 тонн; в Австралии - 5,0; в Канаде - 4,8; в СССР - 3,68 т. [A.L.Hammond, E. Rodenburg, W. Moomaw, Calculating national accountability for climat change // Enviroment, 1991, vol.33, N1]
Разумеется, можно указать на параметры, по которым тоталитарные страны будут выглядеть более "грязными". Например, по выбросам сернистого газа на душу населения (равно как и тонну условного топлива) Болгария, ГДР и Румыния в 8О-е годы шли впереди всего мира, далеко опережая США. Но это опять же - локальный уровень; по суммарной эмиссии того же газа США занимали 1-е место в мире, превосходя показатель СССР в 1985 г. в 2 раза, а в 1990 - в 2,5. [The Enviroment in Europe and North America, NY, UN, 1992, p.67-68] В 1985 г. диоксид азота выделялся штатами почти в 6 раз обильнее, чем Советским Союзом. [World Resourses 1994-1995, NY, Oxford, 1994, p. 367]
В целом же к концу холодной войны США являлись лидером мирового загрязнения по очень большому числу относительных показателей и по подавляющему большинству абсолютных.
Если и говорить о сопоставлении тоталитарных и свободных стран по признаку экологического ущерба, то только в следующем ключе: первые представляют большую угрозу своим территориям и меньшую - планете в целом; вторые, напротив, наносят меньший ущерб своим территориям и больший - биосфере Земли. Во всяком случае абсурдно противопоставлять "капитализм" и "социализм" по признаку экологической эффективности, - как это часто делается в последнее время. Для каждой из этих систем характерен свой специфический вклад в дело глобального разрушения.
Проблема, однако, состоит в том, что после краха коммунистической системы Запад перестал делить с кем-бы то ни было ответственность за мировой экологический кризис. Совершенно очевидно, что возрастание экологической угрозы в глобальных масштабах требует от мирового сообщества таких жертв, которые несопоставимы с нынешними усилиями, направленными на ее смягчение. Этот упрек обращен в первую очередь к странам Запада: во-первых, потому, что Запад несет метафизическую и идеологическую ответственность за подобный ход мирового развития; во-вторых, в силу того, что самых больших пожертвований ждут от наиболее богатых.
Заключение: глобальная ответственность России
Глобальные проблемы постепенно складываются в некий единый комплекс, представляющий собой прямой вызов либеральному миру. Думаю, что не будет большим преувеличением сравнить этот вызов с тем, который в свое время был обращен к римской империи - и сокрушил ее, не получив адекватного ответа.
Судьба Запада сегодня связана с судьбой всей планеты в такой огромной степени, за которую первый пока не в состоянии принять на себя ответственность. Являясь источником большинства глобальных проблем, он в то же время обладает наибольшим количеством ресурсов для их разрешения. Нет у Запада только одного: воли к мобилизации этих ресурсов. Отсутствует способность совершить Великий Отказ. Мужество сказать "нет" привычным стереотипам поведения и потребительским стандартам.
Любая страна, стоящая сегодня перед выбором национальной стратегии должна отдавать себе отчет в том, что отдавая предпочтение западному пути развития, она вскакивает на подножку поезда, идущего прямиком к обрыву.
В ряду стран, решающих проблему выбора, Россия занимает совершенно особое место. Потенциальные ресурсы нашей страны настолько велики, что ее решение сыграет стратегическую роль в любом случае: будут ли эти ресурсы брошены на и без того перегруженную чашу "западного образа жизни", или послужат импульсом к изменению общего направления мирового развития.
Выбрать второй вариант - значит сознательно встать на точку зрения особого и уникального пути развития России, что по дерзости вызова сопоставимо с революцией 1917 года. Все дальнейшее будет зависеть от решимости следования по этому пути. Только очень высокая степень решимости может вселить надежду, что современную цивилизацию не постигнет судьба римской империи.
Сергей МИТРОХИН
заместитель директора Международного Института гуманитарно-политических исследований;
депутат Государственной Думы (фракция "Яблоко")
