Российский сборник. Под общей редакцией Екатерины Михайловской. - 560 с. - Москва, Панорама, 1995
Этим летом Информационно-экспертная группа "Панорама" выпустила "Российский сборник". Сборник напечатан ограниченным тиражом при поддержке National Endowment for Democracy и предназначен для бесплатного распространения в России.
В Российский сборник включены 20 очерков, каждый из которых посвящен описанию общественно-политической ситуации в отдельно взятой области или республике России. Авторы очерков - местные журналисты и политические эксперты, а также сотрудники Информационно-экспертной группы "Панорама" и Института Гуманитарно-политических исследований (ИГПИ).
Очерки не имеют жесткой структуры. Хотя, как правило, в каждом из них есть описание основных избирательных кампаний и характеристика политического спектра, они отличаются друг от друга по объему, композиции, охвату и глубине проработки материала.
Сборник не следует рассматривать как справочное издание. Основная цель книги - привлечь внимание к политическому процессу в областях и республиках России, продемонстрировав на конкретных примерах разнообразие и неоднозначность ситуации.
Все включенные в книгу очерки являются в большей или меньшей степени субъективными. Видимо, имеет смысл подчеркнуть, что в каждом случае точка зрения принадлежит автору, а не редакции.
Тексты, включенные в сборник, написаны в конце весны 1995 года. В этом номере "Панорамы" мы публикуем часть очерка о Саратове, доработанную автором по состоянию на сегодняшний день.
Когда во властных органах говорят пушки - музам лучше помалкивать. Ибо всякое утверждение требует доказательств. Ибо слово не воробей; опубликовал - нет не к барьеру, что вы, как можно во время неумолимой стабилизации общества - разные бывают способы. Ибо скучно жить на этом свете господам, когда бы не... Впрочем, многословные вступления свидетельствуют о той или иной форме бессилия. Многосоставные же политические драмы свидетельствуют сами за себя.
1. Точка отсчета
Ситуация начала формироваться осенью 1993 года, накануне октябрьских событий, когда губернатору Саратовской области Юрию Белых удалось вырваться из-под довольно навязчивой опеки представителя президента Владимира Головачева. Не имея собственной сильной и самостоятельной команды, поддержки в среде крупных городских бизнесменов и влиятельных политических союзников, губернатор весьма заинтересовался в этот период фигурой первого вице-мэра Саратова Дмитрия Аяцкова. Аяцков к этому времени сумел добиться в городе значительного влияния и прежде рассматривался многими наблюдателями как партнер Головачева. Он умело использовал выгоды своего положения и доверие мэра, считавшего Аяцкова своим другом. Для понимания ситуации важно учесть, что сам господин мэр, Юрий Китов, не желал, например, лично контактировать с криминальными структурами, всячески изыскивавшими возможность установить контакт с первыми лицами мэрии. Функция общения с таковыми была, по многочисленным утверждениям городских предпринимателей, возложена на Аяцкова.
С другой стороны, Аяцков завоевал расположение и тех же предпринимателей - поскольку легко и охотно исполнял их просьбы, которые формально были вне его компетенции или не могли быть выполнены на законном основании (Китов в таких ситуациях просто отказывал). Еще более охотно он раздавал обещания. К осени 1993 у него сложилась репутация "делового человека", охотно помогающего просителям (в частности, способного обеспечить надежную "крышу" от рэкета) и обладающего большой гибкостью по отношению к закону. Сложилась обширная финансовая группировка, поддерживающая Аяцкова материально и заинтересованная в его продвижении как чиновника и политического деятеля. Более того, у Аяцкова образовались и собственные коммерческие интересы, которые он отстаивал, опираясь, в частности, на свои полукриминальные связи (вплоть до прямых указаний - на кого "наехать" и чего потребовать). Одновременно он сумел добиться поддержки со стороны силовых структур - налоговой полиции и ГУВД. Опирался он и на связи иного рода, что достойно отдельного описания.
Как уже было сказано выше, Аяцков долгое время находился в партнерских отношениях с Головачевым, также не брезговавшим самыми разными контактами и активно сотрудничавшим с рядом предпринимательских структур. Связана эта дружба была, в частности, с тем, что оба упомянутых персонажа всегда рассматривались татарской частью населения как выразители ее кровных интересов. Так, бросались в глаза их добрые отношения с татарскими предпринимателями - прежде всего АО "Нарат" (президент - Камиль Аблязов), известного также как оплот крупнейшей татарской преступной группировки, контролирующей значительную часть города и области, и лидером саратовских мусульман, главой Духовного управления мусульман Поволжья Мукаддасом Бибарсовым.
Постепенно, именно на этом поле Аяцков стал рассматриваться как фигура более динамичная и перспективная, и влияние его стало расти. Как следствие, возросло оно и в целом. Все те структуры и персоны, что ранее ориентировались на Головачева, стали постепенно переходить в стан "аяцковцев". К осени 1993 Аяцков перешел к решительному обособлению от представителя президента и начал превращаться в политическую фигуру самого "тяжелого" в области класса. Его тактические интересы совпали в этот момент с интересами губернатора. В частности, оба рассматривали как необходимое условие своей "эмансипации" избрание депутатами Совета Федерации.
Следует отметить, что губернатор в этот момент продемонстрировал удивительную наивность. Прекрасно понимая, насколько круг его собственных возможностей уже, чем у Аяцкова, он, тем не менее, пошел на сотрудничество с ним, в качестве двусторонних гарантий избрав форму обмена обещаниями не предпринимать шагов, ущемляющих интересы друг друга, до 1996 года. Что губернатор, инициировавший этот обмен, рассчитывал сделать, если договоренность будет нарушена (как позже и случилось), остается тайной. Вторым шагом стало проведение совместной избирательной кампании, под которую Аяцковым были мобилизованы деньги и команда (усиленная губернатором имеющимися в его распоряжении кадровыми сторонниками). Губернатор, в свою очередь, подключил и административные возможности, дав, в частности, указания главам райадминистраций, чьему избранию те должны содействовать. На первом же этапе, под угрозой обнародования допущенных нарушений процедуры сбора подписей, был нейтрализован пытавшийся включиться в избирательную борьбу Головачев. Вокруг мэра Саратова Китова, пытавшегося выступить в качестве конкурента по отношению к Аяцкову, был создан "пояс изоляции". Аяцкову, очевидно, был обещан при этом пост мэра - по крайней мере, вел он себя в этот период как будущий мэр, раздающий назначения авансом. Китов предпринял ответные шаги, практически отстранив Аяцкова от дел и назначив еще "второго первого вице-мэра", Анатолия Зотова.
2. Между выборами
На выборах победили Белых и Аяцков. Предполагалось, видимо, что Китов при этом будет отстранен - раз избиратели не выразили ему доверия, значит и должность мэра областного центра не для него. Однако, именно в областном центре Китов как раз собрал гораздо больше голосов, чем его конкуренты, и сместить по подобным мотивам его было невозможно. Началась кулуарная грызня - Аяцков явно ожидал от Белых исполнения обещаний, тот медлил, Китов же тем временем пытался выжить конкурента из мэрии. В конце года здоровье Китова не выдержало и привело его в больницу с приступом стенокардии.
Пока Китов приходил в норму, Аяцков начал действовать как уже назначенный мэр. 27 декабря он опечатал кабинеты Зотова и начальника управления общественных отношений мэрии Ивана Ялынычева. Машинам их было запрещено покидать ведомственный гараж. Аяцков, со ссылкой на заявления граждан, поступающие к нему как к депутату Совета Федерации, обвинил Зотова в "злоупотреблении служебным положением в сфере муниципального имущества", а Ялынычева - тоже в злоупотреблениях, но допущенных в ходе предвыборной кампании. Им было отдано письменное распоряжение создать комиссию по расследованию деятельности Зотова. Документ этот даже не был проведен через протокольную часть мэрии. Оба потерпевших обратились за поддержкой к губернатору и в средства массовой информации. Ими были поданы жалобы в городскую и областную прокуратуры. Оба не исключали, что действия Аяцкова санкционированы Белых, высказавшимся накануне о необходимости кадровых перестановок в городской администрации. Ситуация достигла жесточайшей степени концентрации неопределенности и напряженности одновременно.
Разрешился конфликт тем, что Китов вскоре после возвращения на работу все-таки был отстранен и переведен руководить транспортной инспекцией. Удовлетворительной мотивировки этого перевода не прозвучало. В конце февраля 1994 года он погиб при достаточно темных обстоятельствах. Официальная версия - самоубийство - противоречит многим косвенным сведениям (например, есть информация, свидетельствующая о том, что во время события Китов был не один, или что на теле было обнаружено две раны, каждая из которых исключает возможность повторного выстрела в себя - Китов был убит из охотничьего ружья). До сих пор в Саратове упорно передается из уст в уста утверждение о том, что над могилой Китова и его телом было совершено надругательство. С другой стороны, долго циркулировала и легенда о некой посмертной записке с фамилиями виновников. По свидетельствам знакомых, накануне бывший мэр не был намерен прекращать борьбу; напротив, собирался ехать в Москву с жалобой на беззаконие и грозился огласить какие-то факты. Так или иначе, дело было откровенно замято правоохранительными органами. Не задолго до этого происшествия были арестованы также отстраненные от должности Зотов и управделами мэрии Александр Фролов. Обоим было предъявлено обвинение в получении взяток, причем утверждалось, что они (на момент ареста безработные) арестованы прямо-таки с поличным. Оба были вывезены в неизвестном направлении (Зотов - за пределы области), так что ни родственники, ни адвокаты долго понятия не имели об их местонахождении. Разбор этого дела длится по сей день, но похоже, что виновность доказана так и не будет.
Интересно, что уже при отстранении Китова Белых осознал тяжесть положения в котором он оказался. Аяцков так и не был назначен мэром Саратова - это место получил мэр саратовского города-спутника Энгельса Александр Маликов.
После этого наступило длительное затишье. Аяцков укреплял свои позиции в силовых структурах и предпринимательской среде. Белых терял влияние и контроль за ситуацией - в том числе в собственной администрации. Начались измены - целый ряд "людей губернатора" поменял хозяина, его первый зам, активно прежде отстаивавшийся Белых, Эдуард Янкевич, начал собственные политические игры, используя существующие противоречия. В повестке дня возник вопрос о возможной отставке губернатора с естественной его заменой на второго депутата СФ от Саратовской области. С другой стороны, Аяцков решал вопрос о том, "кто хозяин в мэрии" - Маликов долго не мог смириться с тем, что не имеет полного контроля за этим органом власти и пытался его установить. Впрочем, силы были настолько не равны, что к концу августа 1994 Маликов все-таки сдался и прекратил борьбу. По слухам - в обмен на гарантии личного характера со стороны противника.
3. Выборы в облдуму
Противостояние между двумя депутатами СФ резко обострилось в ходе выборов в облдуму (май 1994).
К этому моменту влияние Аяцкова настолько возросло, что стал ощущаться зазор между его реальными и номинальными возможностями. Он уже фактически контролировал ситуацию в городе и, что вполне логично, следующим предметом его притязаний стала область. Был необходим лишь официальный механизм для реализации возможностей на областном уровне, в связи с чем особая ставка была сделана на выборы депутатов облдумы, которую Аяцков явно надеялся поставить под свой контроль. При его негласной поддержке было создано избирательное объединение "Союз офицеров запаса". Губернатор пытался противопоставить его действиям выдвижение по ряду округов представителей органов исполнительной власти.
Итоги выборов показали, что полной победы ни Аяцкову, ни его противникам одержать не удалось. В распоряжении первого вице-мэра оказались лишь около десятка голосов ("офицеры запаса" и союзники). Выдвиженцы губернатора получили в думе примерно столько же мест. Видимо, для мобилизации потенциальных союзнических кадров, вокруг "офицеров запаса" была создана депутатская группа "Центр", тут же превратившаяся в нечто вроде депутатского клуба - ее заседания в качестве наблюдателей считали нужным посещать и многие неприсоединившиеся депутаты. Группа в конечном итоге включила в себя около полутора десятков человек (члены + постоянные наблюдатели, голосующие вместе с "Центром").
Следующим шагом вице-мэрской команды стал розыгрыш карты пришедших в облдуму коммунистов и аграрников. Этих ситуация на некоторое время превратила в "привилегированную оппозицию", за симпатии которой следовало бороться. Выбирая между Белых и Аяцковым, оппозиция быстро поняла, что союз с губернатором ничего ей не сулит ни в материальном, ни в политическом плане. Более того, областные коммунисты, сотрудничая с политическим противником, каковым для них является, естественно, областная же администрация, рискуют скомпрометировать себя в глазах сторонников. Уже в августе саратовский депутат Госдумы от КП РФ Олег Миронов, встречаясь с товарищами по партии, неожиданно для многих заявил, что коммунисты области не обладают сейчас реальным претендентом на пост главы обладминистрации. В случае губернаторских выборов, поэтому, следует внимательнее присмотреться к другим кандидатам, например Аяцкову ("В обмен на нашу поддержку мы можем потребовать какие-то обязательства - например, вернуть имущество партии...").
Большая же часть облдумских депутатов просто заняла выжидательную позицию, не желая вмешиваться в конфликт и от этого вмешательства как-нибудь пострадать. Особенно это касалось депутатов-предпринимателей. Попытавшиеся действовать самостоятельно "выбороссы" быстро оказались в изоляции, имея в своем распоряжении лишь три голоса.
Губернатор при этом с самого начала так и не смог наладить с думой нормальных отношений - его попытки поучать депутатов, диктовать им условия, непонимание внутридумских раскладов и собственного там положения быстро привели к тому, что общее отношение к нему стало скорее негативным, даже у представителей "болота".
Впрочем, судьба думы, видимо, решилась еще в момент избрания ее руководства. Накануне выборов спикера между заинтересованными сторонами было достигнуто соглашение о том, что возглавит думу нейтральный, хотя и несколько тяготеющий к губернатору Александр Харитонов (председатель Временного областного комитета по реформе органов представительной власти), одним его замом станет лидер "Центра" Вячеслав Володин, а другим - секретарь обкома КП РФ Валерий Рашкин. Предоставлением коммунистам такого поста обе противостоящие стороны рассчитывали склонить их к сотрудничеству с собой. Как уже говорилось выше, сделать это удалось скорее "аяцковцам". Харитонов же, прекрасно понимая причину своего избрания, тем не менее, попытался стать самостоятельной политической фигурой. Опекаемый двумя замами, он достаточно скоро склонился к позиции скорее "про-аяцковской", хотя и сейчас старается иногда продемонстрировать губернатору свою лояльность - хотя сама занимаемая губернатором по отношению к деятельности думы позиция оставляет спикеру все меньше таких возможностей.
4. Борьба вокруг Устава области
Осенью 1994 года политическая борьба в Саратовской области обострилась. Причиной к тому стал процесс принятия областного устава. Ныне уже принятый, устав этот представляет собой весьма причудливый документ, недостатки которого возникли, скорее всего, из-за экстремально кратких сроков разработки.
К концу лета борьба губернатора и вице-мэра стала особенно активной и явственной. Белых потерпел неудачу на большинстве фронтов, и только после этого начал предпринимать контрмеры, которые можно считать действенными. Он удалил с поста первого зама Янкевича (назначив главой администрации Заводского района города) и заменил его Александром Ващенковым. С последним связывалась надежда заручиться поддержкой на уровне Москвы - Ващенков, якобы, имеет там высокопоставленного не то покровителя, не то партнера. Сам глава обладминистрации рассматривал эту замену как шаг первостепенной важности. Возникло это губернаторское представление из того, что противник, опираясь на связи в околопрезидентских структурах (в этой связи называется немало фамилий, и достоверность каждого утвреждения в равной степени сомнительна; называют, к примеру, Филатова), всячески добивались создания негативного имиджа Белых. На уровне Москвы насаждалось представление, что губернатор разваливает дела в области, противодействует реформам и едва ли не допустил политическую оппозицию к руководству вверенным регионом. В начальный период ставка делалась ими на то, что президент не станет терпеть такого губернатора, тем более, не пользующегося в области никакой популярностью, и отстранит его.
Может быть, именно перед лицом этих обстоятельств Белых так же озаботился и формированием чего-то вроде консультативно-аналитического центра (сильная структура такого рода с самого начала имелась в распоряжении Аяцкова; во главе ее находился упомниавшийся "офицер запаса" Володин) - правда, далее озабоченности дело так и не пошло. В обладминистрацию начали завлекать новые кадры. Некоторых же наиболее откровенных сторонников Аяцкова или лиц, отличающихся сугубой некомпетентностью, заменили либо блокировали. Помимо антигубернаторских публикаций в прессе появились и антиаяцковские - впрочем, чаще всего такие, истинный смысл которых был понятен лишь информированным людям. Все это не принесло губернатору решающего успеха, но затормозило губительный для него процесс. Вероятность того, что Белых будет отправлен в отставку указом президента, стала уменьшаться.
Теперь появилась угроза, что противостояние примет затяжной характер - а это было весьма невыгодно уже для первого вице-мэра. Под свое будущее губернаторство он собрал значительное количество разного рода "авансов". Длительное противостояние срывало сроки их "оплаты". Таким образом, возникла необходимость ускорить развитие событий, найдя более эффективный способ достижения поставленной цели.
В результате Аяцков предпринял атаку на губернатора, опираясь на областную думу, в значительной мере подконтрольную ему в тот момент. Одним из предметов борьбы стал упомянутый Устав. Интерпретировать ситуацию подобным образом позволяет наличие в этом документе ряда пунктов, иные из которых выглядят продиктованными одним лишь думским желанием немножечко поперераспределять власть в свою пользу или даже желанием блюсти демократическую процедуру: отнесение к предметам ведения думы установления порядка организации и деятельности областных органов исполнительной власти и установления основ местного самоуправления; заявление, что руководители органов федерального подчинения на территории области назначаются и освобождаются от должности по согласованию с облдумой, что досрочно деятельность думы не может быть прекращена никаким органом государственной власти областного или федерального уровня ни по каким основаниям, но только в результате решения о самороспуске или по итогам референдума; положение об избрании главы обладминистрации населением области; положение о возможности отрешения главы администрации от должности двумя третями голосов депутатов думы после заключения облпрокуратуры или комитета думы (!) о наличии в его действиях грубого нарушения законности, при этом сначала должно быть простым большинством голосов принято постановление о выдвижении обвинения против главы и т.д.
В качестве комментария можно добавить, что помимо контроля за облдумой, Аяцков располагает, по всей видимости, и теплыми отношениями с облпрокуратурой, с которой Белых долго и безуспешно вел войну, пытаясь добиться отстранения от должности облпрокурора Макарова.
Уже в сентябре устав успешно прошел процедуру принятия в первом чтении. Губернатор, почувствовав угрозу, предпринял решительные действия, чтобы затормозить процесс введения в действие опасного документа. Появилось постановление, гласящее, что Устав не был обсужден с представителями широких народных масс, общественных и политических объединений, предпринимательских кругов, товаропроизводителей и пр. В связи с этим предлагалось провести мероприятие по обсуждению Устава, на которое все перечисленные могли бы делегировать своих представителей.
Обсуждение и было проведено - 2 ноября. Дума, прекрасно сознавая, кем и с какой целью инспирировано это действо, при его организации отнеслась к делу с этаким утонченно-подчеркнутым формализмом. В участники обсуждения могли записать практически все желающие. Длительность выступлений в прениях была ограничена пятью минутами. Все предложения (ок. 300) в письменной форме было предложено сдавать в думу, но ни механизма их учета, ни механизма контроля за использованием сформулировано не было. Представителям созданной при обладминистрации группы, давшей уставу экспертную оценку, даже не было предоставлено слова.
В конце 1994 года борьба вокруг устава вступила в решающую стадию. С приближением рокового момента его принятия, Юрий Белых предпринял ряд шагов, чтобы таки повлиять на этот процесс в выгодном ему направлении. До последнего момента он сохранял уверенность, что облдума не решится на открытую конфронтацию с ним и будует искать компромиса. Это поиск позволил бы добиться изменений, которые устранили бы опасность превращения должности губернатора в выборную или, как самый крайний выриант, оттянули бы проведение выборов на возможно более отдаленный срок. Как сообщали в это время близкие к губернатору источники, Белых переживал период колебаний, но в конце концов пришел к выводу, что выборов ему не выиграть и выходить на них не стоит.
В качестве меры номер один, необходимой для коренной ломки опасной ситуации, явно предполагалось применить затягивание процесса принятия устава - приема, уже приносившего губернатору успех в его нелегкой борьбе.
По инициативе руководства обладминистрации состоялся ряд встреч с представителями всевозможной общественности. Внезапно возник поток писем в облдуму с требованиями добиться "соответствия устава конституции" и отказа от "конфронтации ветвей власти". Началась соответствующая кампания в прессе. "Дебаты" вызвали, впрочем, и незапланированный отклик - многие политические организации города без ведома администрации провели собственные мероприятия, посвященные рассмотрению устава и выступили с заявлениями. Иные из заявлений оказались в корне противоречащими тому, чего хотел бы добиться губернатор - так, многие настаивали на том, что устав необходим области и принимать его нужно поскорее. Кроме того, перспектива выборов губернатора мало кого пугала, кроме его самого.
В ответ на все это Белых организовал собственное обсуждение устава "общественностью", на котором был принят итоговый документ, содержащий много благих и общих слов, но также - два существенных момента. Первый сводился к констатации: в проектах устава и ЗМС недостаточно отражены предложения, поступившие от федеральных органов власти - в том числе, касающиеся противоречий между проектами и конституцией. Второй являл предложение к администрации и думе "дополнить комиссию по доработке проектов до соотношения паритетности с привлечением специалистов из общественных, политических и прочих организаций"; возглавить комиссию должен был дуумвират главы администрации и председателя думы. При этом второй момент возник как бы сам собою, в недрах редакционной комиссии.
Губернатор после этого несколько успокоился, решив, видимо, что непосредственная опасность миновала, ибо процесс принятия устава должен был практически перейти под контроль партиетной комиссии. В подкрепление успеха был выдвинут и новый тезис: устав, докумен чрезвычайной важности, может быть принят только посредством областного референдума. Последний был выгоден двояко: во-первых, он еще более затягивал все дело, а во-вторых, делал принятие документа в думской редакции крайне проблематичным - возражения против него имели большинство пользующихся известным влиянием в области оппозиционных политических партий. Несколько противоестественное на вид объединение их усилий с усилиями губернаторского ведомства наверняка сорвало бы планы разработчиков устава.
Но как выяснилось, дума твердо была намерена отстоять свои права на законотворчество. Паритетнаяомиссия так ниразу и не собралась, и вся доработка устава продолжала вестись в думских стенах. Требование же референдума было просто проигнорировано.
15 декабря, на своем очередном заседании Саратовская областная дума открытым поименным голосованием приняла Устав Саратовской области. Уже после начала голосования присутствовавший здесь же губернатор потребовал слова - и в виде исключения (регламент был нарушен самым грубым образом) получил его. Речь его не могла расцениваться иначе, как угроза объявлениярямой и непримиримой войны. Дума вызов приняла и голосование состоялось. Из тридцати присутствовавших на заседании депутатов "за" предложенный проект проголосовало 29.
В ответ губернатор начал военные действия по всему фронту.
15 декабря Юрий Белых выступил по местному ТВ. Он отметил, что областная дума проигнорировала "выдвигавшееся общественностью" предложение о референдуме. По его мнению, это снизило значимость устава. Кроме того, глава заявил, что ряд положений этого документа противоречит федеральному законодательству. Приняв УСО, "областная дума проявила поспешность", и это "на деле только усложнит реальное вступление документа в силу". У заявления были четкие юридические основания: согласно Положению о Саратовской областной думе, губернатор имеет право вето на принимаемые ею нормативные акты. Получив от акт на подпись, он может в течение недели вернуть его с мотивированным заключением о причинах такого шага. Тогда дума обязана повторно рассмотреть документ. Если и тогда он будет принят большинством в две трети голосов от установленного числа депутатов, губернатор обязан в трехдневный срок акт подписать и ввести в действие. А коли не подпишет - то по истечении трех дней спорный акт обнародуется самой думой и вступает в силу со дня публикации. Одновременно губернатор вправе обжаловать его в Конституционном суде.
Дума приняла контрмеры и провела пресс-конференцию, в которой участвовал работник аппарата Совета Федерации Евгений Фомин. Он оценил принятый устав как взвешенный, продуманный, стоящий на высоком уровне с юридической точки зрения документ и отметил, что ряд его положений соответствует вступающему в силу с 1 января 1995 года новому Гражданскому кодексу РФ, и потому облдуме, в отличие от законодателей в ряде иных субъектах Федерации, не придется вносить в него поправки.
Тем не менее, Белых продолжал свою кампанию как посредством прямых действий и заявлений, так и через прессу. Был выдвинут ряд обвинений: во-первых, в уставе, по собственным словам губернатора, наличествует "дух сепаратизма", "попытки утвердить приоритет областных законов над федеральными", что "чревато непредсказуемыми последствиями"; во-вторых, там "попираются права человека", "население области делится на несколько каст, на мигрантов и коренных жителей". Кроме того, губернатор выдвинул тезис о том, что "экономика области не выдержит выборов". Одновременно было предложено еще 35 (тридцать пять) совершенно новых поравок с основной сутью: исключить упоминания о выборности глав администраций, убрать возможности блокирования областными органами власти распоряжений федеральных властей, обеспечить главе администрации право жесткого вето на решения думы. Глава администрации области счел нужным также сократить текст на целую главу ("Судебная власть") и более чем десять статей, поскольку "эти вопросу урегулированы федеральным законодательством".
В окончательном виде реакция обладминистрации была оформлена постановлением, в котором сообщалось, что губернатор: обратится в Конституционный суд для разрешения вопроса о соответствии устава конституции; до решения КС обязывает всех руководителей исполнительной власти "обеспечить безусловное выполнение" конституции и законов РФ, указов и распоряжений президента, постановлений правительства; законы и другие акты облдумы предписывает исполнять только в том случае, если таковые введены в действие главой администрации (т.е. им самим).
20 декабря в администрации состоялось подряд два совещания, которые вел сам Юрий Белых. В них приняли участие руководители подразделений обладминистрации, главы и заместители глав администраций городов и районов. Участникам совещаний напомнили, что по недавнему указу президента штаты органов исполнительной власти следует сократить на целую треть, и в первую очередь сокращать плохих и ненадежных работников.
22 декабря дума повторно рассмотрела устав и вновь приняла его с учетом некоторых поправок, не имевших принципиального значения.
С тех пор ситуация, как у незабвенной Алисы, становится все страннее и страннее. Основной закон области как бы принят, но губернаторм опротестован и, с его точки зрения, не действует. Дума же исходит из того, что он уже юридически существует.
Тем временем очень похожие события начали разворачиваться вокруг базирующихся на уставе законах о местном самоуправлении и о его выборах, которые дума также успешно приняла, а губернатор поместил в "зазеркальное" положение. Предварительно весь цикл уже пройденных во времена устава уроков был повторен. 24 февраля состоялось даже "общественное обсуждение", очень похожее на первое, если не считать одной детали: в начале губернатор предложил всем посмотреть "художественно обработанный киноматериал", посвященный историческим аналогиям. Вслед за этим был показан остросюжетный художественный фильм режиссера Игоря Гостева "Серые волки", посвященный отстранению от власти Хрущева. Фильм произвел глубокое впечатление и вызвал в зале и за его пределами многочисленные дискуссии об истинной цели показа.
Перелом наступил в мае-июне. Последовательные борения думы завершились логическим образом: ею были назначены выборы в органы местного самоуправления. Была сформирована избирательная комиссия и определена дата: 17 сентября. Однако, дальше этого дело не пошло. Несмотря на неоднократные перекройки графика избирательной кампании, отчаянные распри на думских заседаниях и активнейшую деятельность депутатов по вспоможению родам избирательных структур на местах, губернатор выборы сорвал. Причем сорваны они были самым простым спопобом: прямым запретом на какое-либо содействие этой депутатской "самодеятельности", сделанным на основании все того же "несоответствия законодательству РФ" и факта нахождения устава области (являющегося основой всех избирательных экспериментов) в Конституционном суде. Каждому глава местной админитсрации пришлось делать свой собственный немало рискованный выбор: принимать сторону думы (и формировать избирательные структуры, подставляясь под угрозу отстранения от должности как губернатором, так и проголосовавшим за кого-то другого народом) или же сторону губернатора (и спокойно предаваться бытийной неге и праздности). Интересно, пожалуй, лишь что сторону губернатора при этом раскладе приняли не все - несколько скрываемых думой от поименной известности "сильных районных глав", твердо уверенных в своем электоральном успехе, попыталось играть на стороне депутатского корпуса Это была первая настоящая победа Юрия Белых - думе пришлось капитулировать, переместив дату выборов на общефедеральный декабрь без гарантий, что этот месяц изменит соотношение сил.
5. Перемена дат
Здесь как-то очень уместным кажется констатировать: за рамками великой битвы незаметно оказался едва ли не самый главный ее участник, депутат Совета Федерации, первый вице-мэр Саратова Дмитрий Аяцков.
Впрочем, это трудно назвать неожиданностью. Как уже писалось выше, успех Дмитрия Федоровича неизменно происходил из его стремительного натиска и быстрой реакции, тогда как всякое затягивание борьбы было ему как болото гиблое. Теперь же губернатору, не смотря на многочисленные провалы, удалось одержать над главным конкурентом единственную, но чрезвычайно важную победу, затянув время настолько, что реальность перевыборов сместилась куда-то к концу 1995 (а лучшем случае) года. При этом выборы, конечно, все равно остались делом для г-на Белых гиблым, но, опять же, как ранее было сказано, время работало и продолжает работать против его основного соперника, сделавшего ставку на выборы досрочные, просчитавшегося, а тем временем несколько подзапустившего другие варианты отстранения Белых от должности.
В итоге Аяцков стал терять влияние. Часть коммерческих струцктур, на которые он опирался, просто отвернулась от него. Другая часть самым элементарным образом пришла в неплатежеспособное состояние (один из крупнейших источников финансирования, концерн "Поволжье-С" во главе с Александром Скорыниным, стремительно превратился из богатейшей коммерческой структуры в самого крупного должника Саратовской области, а сам Скорынин растворился в просторах Кипра). И даже сама опора, оплот силы и влияния Аяцкова, концерн "Нарат", стал терпеть неудачи. Он, по многим данным, проиграл конкурентную борьбу за раздел сферы добычи и переработки нефти в Саратовской области. И даже нашел общий язык с губернатором, немедленно начавшим укреплять новообретенную связь изысканными льготами.
На положении Аяцкова крайне негативно сказалось и недолгое пребывание на саратовском политическом горизонте фигуры бывшего первого секретаря Саратовского обкома КПСС Владимира Гусева, ныне депутата Госдумы от списка ЛДПР, председателя думского комитета по промышленности.
В августе минувшего года Гусев побывал в Саратове - по всей видимости, чтобы укрепить старые связи и завести новые с целью заручиться поддержкой для своей деятельнсоти в Поволжье. Через месяц городской истеблишмент был взбудоражен слухом: по возвращении в Москву бывший "первый" якобы сделал перед влиятельными лицами заявление, что мог бы предложить программу нормализации положения в Саратовской области. Это было воспринято как начало похода к губернаторскому креслу. Воспринято настолько серьезно (влияние Гусева в области и ныне весьма значительно), что Аяцков в интервью местным СМИ поспешил выразить ему почтение и даже заявил, что ежели бы Гусев выставил свою кандидатуру на выборах губернатора, то сам он, Аяцков, свою снял бы. Не ясно, сколь серьезным, продуманным и согласованным с командой интеллектуального обеспечения было это заявление, но последствия оно имело для заявителя не лучшие. Многие восприняли это как отказ от борьбы. Возникли слухи, что "претендент номер один" сдался Гусеву и теперь лишь представляет в области его интересы. Опять же, трудно сказать, насколько слухи соответствовали действительности. Но свое дело, накладываясь на другие аяцковские проблемы, они сделали. Перспектива же участия Гусева в выборах губернатора внезапно обратилась во пшик - устав области просто не позволяет ему выдвинуться, ибо содержит указания на то, сколько последних лет претендент должен являться непосредственным жителем Саратовщины.
Неприятности преследовали первого вице-мэра и по мелочам: общий застой в местной политической жизни не дает ему нынче возможности достаточно ярко проявить себя. Периодически он выступает в СМИ, всячески демонстрирует свою активность в качестве депутата Совета Федерации (съездив даже, движимый порывом неясной природы, в Буденновск) и пр. Но все это оказывается мало эффективным - депутатская деятельность осуществляется в Москве, и успехи на этом поприще не столь очевидны из Саратова, а выборы уже не за горами (и не ясно даже, сможет ли Аяцков по новому закону вновь выдвинуться в сенаторы). В родном же городе очень мешает тот факт, что Аяцков по-прежнему остается простым первым вице-мэром. Впрочем, он до сих пор является наиболее вероятным победителем будущих губернаторских выборов, но победа уже совсем не выглядит неизбежной. Она теперь сильно зависит от дальнейшего развития событий, благосклонности предпринимательских и промышленных кругов, сплоченности команды и пр.
Одним из важнейших факторов, способных повлиять на будущее Аяцкова, выглядят его позиции в областной думе. Здесь они были изначально сильны и долгое время лишь усиливались, но в пылу околоуставных борений как-то в одночасье обернулись в призрак былого величия. Из рук первого вице-мэра выскользнул глава его "сил интеллектуального обеспечения", серый думский кардинал и идеолог оппозиции губернатору Вячеслав Володин.
Как уже писалось выше, по началу в думе ни Белых, ни Аяцков не имели отчетливого преимущества. Но агрессивная политика губернатора и активность группы "Центр" постепенно склонила чашу весов в сторону, выгодную первому вице-мэру. С одной стороны, "люди Аяцкова" достоточно быстро вошлт в наиболее активную часть депутатского корпуса и выстроили в думе устраивающую их систему отношений. С другой - губернатор изначально воспринял облдуму как политического конкурента, а не арену для ведения политической борьбы. Естественно, последнее послужило делу скорейшего сплочения депутатов. Чем более Белых обострял свой конфликт с думой непродуманными поступками и заявлениями, тем более единодушно она против него выступала. УСО был принят уже 29-ю голосами из 30 присутствовавших (всего в думе 34 депутата, и отсутствовали, в основном, именно наиболее последовательные сторонники губернатора из числа его подчиненных по линии исполнительной власти - такое отсутствие, видимо, то наибольшее противодействие думскому большинству, на которое они могли решиться) при ПОИМЕННОМ ОТКРЫТОМ ГОЛОСОВАНИИ. И можно сказать, что Белых к этому моменту добился привычного ему еще со времен облсовета противостояния ветвей власти.
Сама облдума тоже не избежала изменений. Ее председатель Александр Харитонов демонстрирует удивительную для его должности пассивность. Многие уже сомневаются, контролирует ли он вверенный ему орган народного представительства. Тем не менее, контроль пока существует, но он весьма ограничен.
Именно эта ситуация и помогла выдвинуться в качестве неформального лидера заму Харитонова Вячеславу Володину. Самоосознавшись в качестве влиятельной политической фигуры, Володин, по всей видимости, ощутил себя несколько ущемленным тем, сколь много определило в его судьбе сотрудничество с Аяцковым. И он начал очень медленно и весьма аккуратно дрейфовать в сторону от патрона. Процессу этому немало способствовало превращение борьбы между думой и губернатором в самодостаточный процесс - такие битвы нуждаются в полководцах, Харитонов же явно не тянул ни на вождя, ни на выразителя коллегиальных думских интересов. Володин по молодости лет (ему около тридцати) в вожди тоже не годился, но вот с выражением интересов у него получалось впечатляюще. Ему удалось не столько "организовать и возглавить", сколько угадать и подсказать. И в новой роли Аяцков для молодого вице-спикера стал уже обузой. И обузой во многих смыслах опасной, да еще и такой, от которой невозможно отделаться по первому своему желанию. И потому, фактически уже начав самостоятельное восхождение, Володин пока остается в пределах того поля, где его интересы не вступают в противоречие с аяцковскими. Он как бы не покинул рядов союзников Дмитрия Федоровича, но и не остался в них.
В целом же, пока существует провоцируемый губернатором антагонизм ветвей власти (а конца ему не видно), дума просто вынуждена блюсти единство и группироваться вокруг некоего более или менее персонифицированного центра; каких-либо внутренних потрясений, опасных с точки зрения самосохранения, в ней ждать сегодя не стоит. И не следует полагать, что она является только инструментом в руках Ацкова - это невозможно из-за политической разнородности ее состава. Сегодня можно говорить лишь об общности интересов этих двух сторон. Саратовская областная дума к исходу первого года своего существования уже обрела статус вполне самостоятельной политической силы, и многие принимаемые ею решения не выгодны любому губернатору вообще, а не только лично Юрию Васильевичу Белых. И захочет ли, к примеру, тот же Володин включиться в борьбу за губернаторский пост - во многим зависит от того, когда цель (губернаторское кресло) станет реально достижимой и какую реальную ценность к этому моменту она будет собою представлять. Пока же сила губернатора делегируется таковому из Москвы да еще и в персональном порядке, все попытки свалить его изнутри области обречены на провал. Что уже нашло подтверждение и в опыте Аяцкова, и в опыте областных депутатов. Естественно, что такое положение не сохранится ни вечно, ни даже достаточно долго, но естественно и другое: пока оно сохраняется, оппонировать Юрию Васильевичу проще не от совего персонального лица, а от чего-нибудь более многоликого, вроде той же областной думы.
Или вовсе... В недавнем разговоре о том, насколько изменившиеся политические расклады пошатнули положение Аяцкова, один из информированных саратовцев хитро улыбнулся и помянул китайскую притчу о царе обезьян, сидящем на горе и спокойно наблюдающем за схваткой двух тигров, один из которых неизбежно окажется в ней убитым.
P.S. У повести открытый финал. Битва продолжается и все участники обречены на нее, подобно самураям, чей путь очерчивается неумолимыми канонами кодекса буси-до (что означает "путь воина"). Саратовское буси-до изготовлено в Москве. Лишь московский сегунат может написать последнюю главу в истории этой распри. Но не напишет, покуда не изменится сам. И лишь когда он изменится станет ясно, какой будет эта глава. Если же изменения заставят ждать себя слишком долго - иным станет поле битвы. Ровно настолько, чтобы кремлевские сегуны утратили право решающего слова.
