Когда-то, больше года назад, я собирался написать апологию Егора Гайдара. Главная мысль этой так и не написанной статьи должна была быть такой: мы хотели свободы, и мы получили ее так много, что больше уже, кажется, и не нужно; в процессе разрушения Империи появляется, наконец, что-то созидательное, и, если повезет, мы успеем еще пожить в нормальной свободной стране. Теперь эту статью писать поздно.
Ельцинская группировка так и не сумела перейти в серьезное политическое наступление, и, может быть, это было невозможно в принципе. Дело либерализации застопорилось и почти год этот застой только усугубляется. Символом его стал наш нынешний премьер-министр.
Я не собираюсь, разумеется, повторять весь набор высказанных ему либеральными обозревателями претензий. Я хочу остановиться на том свойстве г-на Черномырдина, которое само по себе все еще почему-то считается положительным, - на его прагматизме.
Прагматики у власти хороши в тех случаях, когда какое-то стабильное общество отклонилось от своего курса по идеологическим причинам, прагматики приемлемы и в другие периоды жизни стабильного общества. Но в обществе только еще строящемся они в самом лучшем случае бесполезны.
Период распада у нас еще далеко не закончился. Но в этих осыпающихся руинах уже начинает проростать что-то новое. И то, какое именно общество возникнет в России, зависит не от решения проблем нефтегазового комплекса, а от выбираемой обществом мировоззренческой ориентации.
Не бывало еще случая, чтобы сложилось новое общество (или радикально изменилось старое) под влиянием чисто материальных факторов. Голод, например, может вызвать восстание, сметающее полстраны, но глубокие перемены всегда вызываются, соответственно, и более глубокими причинами.
Ни Черномырдин, ни политики "Гражданского союза" не имеют в основе своей деятельности какого-то целостного мировоззрения. Они верят в свой профессионализм и прагматизм. Но ни одна страна еще не возрождалась ради прагматизма, и уж Россия-то точно не станет здесь исключением.
За командой Гайдара стояло либеральное мировоззрение, идея свободы. Не находя в нашем политическом спектре существенной опоры, эта идея, однако, все больше внедряется в жизнь - как естественное противопоставление разваливающейся тоталитарной Империи. Всегда казалось, что либерализм не найдет почвы в России. Но президент-популист сделал своим премьером именно Гайдара. Что было за этот выбор, кроме общей исторической тенденции?
По большому счету никакой нынешний "центризм", включая и его околоельцинское крыло, не является альтернативой либерализму. Я могу представить себе правительство Фронта национального спасения, стойко переносящее трудности и катаклизмы (вызванные в значительной степени их собственным правлением), потому что у них есть идеи и потому что они чувствуют, что выражают какую-то мощную тенденцию в обществе. А вот правительство, состоящее из любой комбинации наших "центристов", я в такой роли не представляю, потому что никакой идеи за ними нет, а общественную тенденцию они выражают единственную - всеобщую усталость. Поэтому они не могут серьезно за что-то бороться и тем более не могут рисковать, а ведь чем острее ситуация, тем больше лично рискуют люди, стоящие у власти.
И они попросту сбегут. Хоть Черномырдин, хоть Лобов, хоть "сам" Вольский. А нам, допустившим их до власти, придется как-то преодолеть свою пассивность и выбрать все-таки более осмысленный путь.
Жаль только, что среди людей, боровшихся, вроде бы, за свободу, так много желающих пройти весь путь позора вместе с властью. Уж после референдума-то "ДемРоссия" просто обязана была наконец уйти в оппозицию к правительству, где экономикой заведует не Нечаев, а Лобов. Ну хотя бы - в частичную какую-нибудь оппозицию... Но нет, первые робкие намеки на это появляются только сейчас.
Впрочем, и те из числа демократов, кто противопоставил себя власти, выглядят, как правило, не лучше. И речь здесь не о Константинове или Астафьеве, ведущих себя так, что легче поверить в идею зомбирования, чем в такие человеческие - а не политические даже! - метаморфозы. Речь, увы, и не об отчаянных интеллигентах из группы "Независимая гражданская инициатива", выступивших против Ельцина еще в начале 92-го: их лидеры, Ю.Афанасьев и Ю.Буртин, превратили свой либерализм в обычный популизм радикально-розового оттенка (я уже однажды писал об этом, см. "Панорама", N3/92). Теперь можно уже констатировать, что из их затеи создать либеральную оппозицию Гайдару ничего не вышло. Да и выйти не могло: для такого тонкого дела в группе достаточно четко мыслили только два человека - Л.Баткин и Л.Тимофеев, а этого оказалось недостаточно.
Сейчас я имею в виду аморфную массу тех, кому неприятности 92-го года напрочь заслонили тот факт, что это был самый свободный год во всей российской истории. Они выражали свое недовольство во всех без исключения демократических газетах целый год, пока не возобновился политический кризис. Смысл этого умственного движения один - усталость и раздражение, что "все не так". Массовость же движения такова, что можно констатировать формирование некоего "нового большинства". Это "новое большинство" и есть опора прагматиков и у власти, и в оппозиции, хотя сами индивидуумы, "новое большинство" составляющие, далеко не всегда прагматики. Квинтэссенцией их публицистики лично мне представляется высокохудожественный плач постоянного автора "Независимой газеты" Виктора Топорова о подорожании пива.
Так что просто трогательно было наблюдать, как люди, долго и самозабвенно ругавшие новую власть, вступились за нее в марте-апреле. Можно было бы подумать: вот, люди на минуточку объединились против общего врага, а потесним красных, снова примутся за старое. Но такое объяснение для неорганизованной общественности слишком рационально и тем самым недостаточно. Я полагаю, дело еще и в неких психологических циклах. Боролись до 1991-го, активно и всерьез (я имею в виду - субъективно) боролись в августе. Потом - помните? - долго стеснялись собственного порыва, все хихикали, даже каялись, что "таких" "защищали на баррикадах". Наконец этот "отходняк" исчерпался, и к весне нынешнего года даже ослаб поток печатных жалоб на жизнь. Пора было снова бороться, а тут как раз выступление Ельцина 20 марта и все, что за этим последовало.
Что будет дальше, предсказать легко. Если повезет, борьба еще обострится, будет и какая-нибудь победа. А потом можно будет опять года полтора, а то и дольше тормозить жизнь своим многоголосым занудством.
"Новое большинство" - это те, кто готов бороться за свободу, но не готов в ней жить. Эти люди не дают стране прорваться к свободе. И, боюсь, так и не дадут.
Что же касается власти, то надо признать, что власть в целом, и Ельцин в частности, отвернулась от либерализма как идеала. Теперь инерция будет уносить наше начальство все дальше в прагматическое болото. А потом, когда сменяющие друг друга "центристские" премьеры окончательно все загубят и отступятся, на авансцену смогут выйти национал-патриоты: инерция антилиберализма будет еще работать на них. И уж они-то власть из рук не выпустят.
Тут пора бы перейти к вопросу "что делать".
Конечно, идеально было бы некой группировке либералов путем каких-то маневров вернуть правительство к курсу весны 92-го. Но я механизма такого поворота представить себе не могу. Соответственно, не вижу, что можно было бы для этого сделать.
Реальнее для либералов путь в оппозицию. (Да оно, пожалуй, и приятнее. Потому что привычно. Поддерживать власть либералу трудно, и это объясняется не столько "отдельными недостатками" власти, сколько серьезным недостатком ответственности у либерала.) Но с чем идти в оппозицию? Набор общедемократических лозунгов, под которыми мы победили в 91-м, уже не может быть использован, так как отнюдь не все наши оппоненты - враги демократии. Реальный же "режим Гайдара" не успел сложиться, так что невозможно выступать под лозунгом его реставрации.
В сущности, ничего и не остается, кроме как честно отстаивать свою либеральную платформу, плюнуть на популистские оговорки и умолчания, оставить без внимания тезис о неукорененности в России либеральных ценностей.
Утвердившаяся в обществе идея никогда не бывает чистой. Но если заранее заложить в программу социальный компромисс, идея никогда и не победит. Так бывало с любыми идеями: религиозными, политическими или экономическими. Потому и нельзя брать за основу ту реальную попытку либерализации, которая была предпринята в 92-м. Она уже была результатом глубокого компромисса, объем уступок, особенно начиная с мая, был очень велик. Может быть, иначе было и нельзя. Более того, многие либералы, включая самого Гайдара, и сейчас не могут занять иной позиции. Таких, скажем так - умеренных либералов, всегда будет достаточно. Тем же, кто хочет идти вперед, не повторяя ошибок 92-го, необходимо заново обдумать свою позицию. А для этого стоит обратить внимание на радикалов, критиковавших правительство Гайдара даже в самые его классические времена.
Я имею в виду в первую очередь людей типа экономиста Виталия Найшуля. Статьи В.Найшуля и интервью с ним публиковались достаточно часто, чтобы стало необязательным их пересказывать. А газета "Сегодня" в своем первом номере опубликовала целый манифест его команды. (Для тех, кто всего этого почему-либо не читал, достаточно сказать, что в экономике Найшуль предлагает - и это не кажется банальным прожектерством - такую степень либерализации, при которой приватизируются все государственные службы, деньги имеют право выпускать каждый, а в перспективе виднеется добровольное налогообложение. Но лучше, впрочем, почитать самому.)
Сам Найшуль уверен, что Россия может и должна стать значительно более либеральным государством, чем те же США. А это уже качественно новый взгляд на либерализм в России: не как на прагматическое средство или даже на чистую идею, которую надо усвоить для блага граждан или государства, а как на новое поприще, на котором Россия может сказать "свое слово".
