История пантюркизма начинается в середине XIX века в Казани. Там в 1843 году было создано движение "Джадид". Целью движения была светская (или полусветская) модернизация, реформы образования и так далее. Но главное - в "Джадиде" впервые возникает идея национальной, а не религиозной идентичности тюрок. Ведь до этого волжские татары ощущали себя просто мусульманскими подданными Российской Империи. (Сама же Империя воспринимала их так до самого своего краха.)
Идеологом национальной турецкой идентичности стал крымский татарин Гаспарали. Он даже пытался создать специальный общетюркский язык, "Гаспарали тюркеш", который, правда, не был принят в Средней Азии и в Татарии, поскольку был слишком похож на анатолийский вариант тюркского языка.
Так или иначе, в начале этого века в Баку и в Казани у Гаспарали появились последователи: Али Гусейн-заде, Ахмет Ага-оглу и другие. Национальная идея начинает решительно перевешивать идею мусульманского единения в интеллектуальных кругах российских мусульман. При этом соотношение регионального и общетюркского понималось так: национальная независимость по территориальному принципу, культурный пантюркизм и политический союз.
В 1908 году к власти в Османской Империи приходит комитет "Союз и прогресс", и Османская Империя начинает ориентироваться на пантюркистскую идею. С XVI века Империя рассматривала себя как Империя мусульман. Султан был одновременно халифом всей подконтрольной ему части исламского мира. Но к началу XX века его держава пришла к глубочайшему упадку, необходимость перемен стала очевидной. У победившей в вековом противостоянии Европы предстояло позаимствовать и новую основу государственности. Идеологи пантюркизма из России устремляются в Стамбул, где создается мощное пантюркистское движение.
Турецкий (анатолийский) пантюркизм того времени - это этнически, национально окрашенное понимание Империи: вместо халифата - мировая держава тюрков. Триумф этой идеи - 1918 год: крушение Российской Империи, турецкие войска занимают Азербайджан, доходят до Дербента, уже как-то пытаются вмешиваться в среднеазиатские дела, помогают крымскому татарскому правительству.
Но Османская империя рушится. Мустафа Кемаль (Ататюрк), который становится диктатором в Турции, заменяет пантюркистскую идеологию на чисто анатолийский вариант национализма, сохранение анатолийского ядра вместо глобальных имперских притязаний, то есть антиимперский, в сущности, национализм, даже с некоторым изоляционистским уклоном. Соответственно, при нем в Турции преследуются группы и закрываются все газеты пантюркистской ориентации.
Мустафа Кемаль не мог позволить себе политического пантюркизма, так как с 1918 года находился в стратегической зависимости от своего союзника - Советской России. Он, правда, поощрял какие-то исторические исследования, подтверждающие общность тюркских народов и т.п., но в политике не позволял даже заикаться о пантюркизме. При этом идеологи пантюркизма отчасти перебегают в Польшу, где тогда поддерживали любые сепаратистские движения в СССР, и базируются там до 1939 года.
Во время Второй Мировой войны произошло небольшое оживление, пока Турция надеялась чего-то достичь в союзе с Германией, но после Сталинградской битвы меняет ориентацию на союзников, соответственно - вновь оставляются идеи пантюркизма. Характерна история о пантюркистской радикальной группировке, которая была арестована в этот момент, был даже проведен показательный суд. Однако, когда Сталин после войны стал в свою очередь проявлять агрессию и претендовать на Проливы и на Карскую область, эти люди были выпущены из тюрьмы.
Но, в общем-то, бороться с Советским Союзом было невозможно, поэтому идея пантюркизма, хоть и не вовсе исчезла, но при новом мировом порядке (НАТО, признание неизменности границ и т.д.) в основном подается в виде помощи братским турецким общинам. Официальными приоритетами до 90-х годов считались, по убывающей - Кипр, Греция, Болгария и уже потом Ирак и Китай. С Кипром в 1974 году проблема была решена военным путем. С греческими и болгарскими турками решается и поныне. По поводу Ирака возникали какие-то претензии во время Войны в заливе, но политическое руководство официально поддержать их не могло. Претензии к Советскому Союзу, естественно, не выдвигались.
С началом распада СССР Турция оказалась в странном положении. По инерции турецкие власти придерживались полной лояльности Советскому Союзу. В частности, после ввода советских войск в Баку в январе 1990 года находившийся в это время в Штатах Тургут Озал заявил, что это не дело Турции, так как это другая страна. И только постепенно, особенно после августовского путча, политика изменилась, Турция поняла, что нужно как-то вмешаться, что у них есть теперь какие-то шансы повлиять на ситуацию в тюркоязычных республиках.
Однако тут-то и выяснилось, что из-за вечной политики лояльности по отношению к СССР не было даже советологических исследовательских центров. В результате - полное отсутствие информации о Советском Союзе, о национальных проблемах, о проблемах тюркоязычных регионов, и т.д. Из-за этого воздействовать на ситуацию Турция практически не могла. Сейчас существует примерно 6 исследовательских центров, открытых при университетах и в других местах, но они не имеют бюджета, не выделен персонал. Более того, никто там не говорит по-русски или по-узбекски.
Кроме того, не хватает экономических ресурсов, ведь в СССР все заинтересованы в первую очередь в деньгах. Однако в Турции надеялись, что Соединенные Штаты будут вкачивать в это деньги, и таким образом сдвинут что-то, но не понимали при этом, что все не так просто и не так дешево.
Сейчас весь спектр серьезных политических сил в Турции увлечен идеей влияния на Восток, все считают, что это - турецкая миссия, в общем, все на этом помешались. И нет никого, кто сказал бы, что это Турции не по силам, что это для Турции плохо обернется.
Первыми начали устанавливать контакты с тюркоязычными регионами частные лица и отдельные исламские или пантюркистские группы. Они приглашали в Турцию как официальных деятелей, так и деятелей оппозиции или просто каких-либо неофициальных лидеров, они приглашали студентов учиться в религиозных заведениях, сами посещали соответствующие страны и так далее. И только после августа 1991 г. началась активизация на официальном уровне. Сперва были вояжи министра иностранных дел, потом был вояж премьер-министра по всем тюркоязычным республикам.
Когда он приезжал в Ташкент, там было открыто агентство "Евразия", которое передает сейчас на турецком языке телевизионные передачи на соответствующие регионы. Второй начатый тогда проект - это Турецкое агентство сотрудничества и развития, которое претендует на то, чтобы заниматься координацией экономической помощи, всевозможных поставок в соответствующие республики из Турции. И третье - это идея латинизации алфавита.
Как известно, латинский алфавит для тюркских языков существовал в 20-е годы, существовали разные его модификации, но употреблялся он недолго. Сейчас, когда с этой идеей Демирель приезжал ко всем премьерам, ни одна республика не подписала протокола о латинизации - в отличие от всевозможных других соглашений в экономической и культурной области, поскольку ни одна республика, конечно, к этому не готова. На сегодняшний день ведутся активные дискуссии. Некоторые организации в самих тюркоязычных республиках поддерживают идею латинизации, другие не поддерживают. Понятно, что исламские организации стремятся перейти на арабский алфавит и, соответственно, один из аргументов за латинизацию - это именно поворот к светской Турции, к турецкой модели.
При этом совершенно непонятно, какова официальная позиция по латинскому алфавиту в Турции. Сама эта идея очень много обсуждается, поскольку она проста и носит явно идеологический характер. Существует какой-то неизвестный толком проект министерства культуры Турции, в котором расписаны, вроде бы, алфавиты для разных тюркских языков. Существует, кроме того, некая совершенно не государственная пантюркистская организация, которая издала миллионным тиражом букварь на основе латиницы для разных языков, однако в нем ровно столько же букв, сколько в анатолийском турецком алфавите, что совершенно невозможно употребить в среднеазиатских языках. Но зато это идеологически эффектно подается: вот, будет один алфавит, потом один язык, содружество и дальше... Совершенно очевидно, что эта организация получила откуда-то очень крупные деньги, которых у нее самой не было на издание подобного тиража. Хотя официальной позиции у государства нет, но не исключено, что поддерживается именно этот совершенно безумный проект.
Кроме уже упоминавшегося, действуют программы по приему студентов: их набирают в разных республиках и рассредотачивают по турецким университетам. Ну а материальная помощь достается, разумеется, в первую очередь азербайджанцам: по географическими причинам. Турция осуществляет дипломатическое представительство тюркских государств в международных организациях, в которых они еще не состоят, и, в частности, лоббирование за то, чтобы их туда включили.
При этом в какой-то момент Турция предлагала организовать прямо-таки общетюркское содружество, ничего вроде бы не вкладывая в это слово, так просто - для подчеркивания единства, но лидеры республик, в первую очередь - Назарбаев, категорически отказались.
Но и в самой Турции пантюркистская идея используется в значительной степени для внутренних целей. (Кстати, в Азербайджане Тюркеш, лидер "Серых Волков", чрезвычайно популярен, а в самой Турции он не является, конечно, ведущим деятелем; хотя и вернулся сейчас к политической деятельности, но ведет себя значительно мягче, чем когда-то.) Главное, что происходит в этом смысле в Турции, - это настойчивая пропаганда турецкого единства. Не употребляются слова "узбек", "туркмен", "кумык" как обозначение национальностей. Говорят "узбекский турок", "кумыкский турок". С 50-60-х годов в обращение был введен термин "внешние турки" для обозначения других тюркских народов. Даже слово "курд" до последнего времени не употреблялось в печати, фактически было запрещено - говорили "горные турки". Сейчас уже позволяется, в принципе, называть курдов курдами. Есть и еще подобные "мелочи". Например, сейчас в сводках погоды, которыми завершаются новости, идет сводка погоды в Стамбуле, в Анкаре, в других турецких городах, потом в Баку, Ташкенте, Бишкеке и так далее.
Фактически продолжается начавшаяся еще в начале века идеологическая линия на создание в сознании анатолийских турок новой основы для идентичности - вместо старой, религиозной идентичности, которая господствовала почти до конца в Османской империи. Важно, чтобы люди чувствовали себя не гражданами небольшой, слабой страны, окруженной враждебными государствами, а частью великого народа, который живет от Греции до Синцзяня, говорящего на одном языке - хотя, конечно, объективно это неправда.
При этом важно понимать, что, хотя в идеологии пантюркизм очень важен и широко поддерживается, он никоим образом не диктует впрямую политику. Говорится много всяких идеологически окрашенных слов, но дела делаются значительно более прагматично.
В частности, Мустафа Джемилев выступал в Стамбуле на националистическом митинге, называл крымских татар турками, и правительство никак не возражало против его визита, но никаких заметных связей между турецкими властями и крымско-татарским движением нет и быть не может. В меньшей степени то же относится даже и к Татарстану, хотя неофициальные контакты здесь, разумеется, существуют. Все делается так, чтобы не задеть Россию и тем более Украину, потому что вопрос стабильности в отношениях с этими сильными соседями для Турции важнее всяких идеологических приоритетов.
Конечно, кроме государства, существуют еще различные националистические группировки, но турецкая служба безопасности, да и власти вообще будучи сами чрезвычайно националистическими находятся в неплохом контакте с этими группировками и в достаточной степени контролируют их, чтобы не допустить какой-то опасной самодеятельности.
Для Турции сейчас политическим приоритетом является вступление полноправным членом в Европейское Экономическое Сообщество и вообще в европейское сообщество. И ей для этого нужно сохранять хорошее лицо - как известно, у Турции есть с этим проблемы. Турция стремится выглядеть страной, которая укрепляет стабильность в тюркоязычных регионах бывшего Советского Союза. Из этих соображений не сообщается о преследованиях оппозиции и тому подобных вещах, даже в прессе о самых реакционных, жестких режимах, как в Туркмении или в Узбекистане, предпочитают говорить в максимально обтекаемой форме. Так что со стороны Турции никакие действия, направленные на дестабилизацию обстановки, в этом регионе невозможны.
Данный материал записан со слов американского тюрколога N.N.
