ЛЕВЫЙ МАРШ ЛИБЕРАЛЬНОЙ ОППОЗИЦИИ
Защищать народ приятно.
А на новой власти пятна.
Из письма, не дошедшего до редакции "Советской России".
Такое впечатление, что прямо сейчас, на наших глазах, в первой половине 1992 года, интеллигенция снова отрывается от народа.
Народ, точнее - российское общество, понемногу эволюционирует вправо, а интеллигенция, точнее - значительная часть демократической общественности, наоборот, влево. Общество худо-бедно приспосабливается к формирующемуся капитализму, а самые пламенные антикоммунисты обращают свой пафос против правительства. Не заметить этот феномен невозможно, и мы не будем тратить время на доказательства, а лишь рассмотрим несколько примеров.
Но вот статья бывшего нардепа СССР Юрия Власова, прославившегося в годы расцвета МДГ своим самобытным и при этом достаточно интеллигентным антикоммунизмом. Статья названа "Сумерки демократии" ("Куранты", 30.03.92) и написана с тем же пафосом, что и прежде. Да и источник пафоса тот же - подчеркнутое народолюбие.
Правда, хорошо звучит: "то, что творится (речь идет о реформе - А. В.), вынести обыкновенный смертный не способен"? И далее: "реформы необходимо проводить с такой глубиной, размахом и темпом, чтобы не сломать хребет народа, чтобы не довести его до физического вырождения, подрыва основ государства." Тут же рядом - как основа всех разоблачений - безотказная со времен бунта двух следователей тема коррупции. Формулируется по-прежнему решительно: "вся демократия, как по команде, стала вырождаться, меняя цвет на черноуголовный... Если наши демократы высших степеней отличия выбрали коррупцию как единственную форму существования государства, мы не желаем жить в государстве официальных воров." На таком фоне читатель должен уже легко воспринять обвинения правительства в некомпетентности в экономике и в намеренном уничтожении российской культуры.
Остается сделать выводы: "это факт: народ не признает правительство своим. Он смотрит на него, как на чужеземных захватчиков... У демократов имелся шанс спасти Родину. Демократия предала ее." И наконец: "власть явно выжимает переворот из общества... Нужны новые руководители."
Итак, человек разочаровался в правящих демократах настолько, что почти открыто призывает их свергнуть. Что ж, не он один. Разочарование в политиках неизбежно, если ими поначалу слишком очаровываться. И вот теперь борец с тоталитаризмом Юрий Власов пишет: "ошибочно было бы отказываться пока от государственного телевидения,.. ибо слишком велики разъедание национальных устоев, засоренность информацией, исключительно низкое качество передач (что ж, "низкое качество передач" действительно "велико" - А.В.). Народ настолько ослабел, настолько сбит с толку, настолько потерял ориентиры, что нуждается в защите. Агитация и пропаганда в стране не отвечают интересам народа."
Можно сколько угодно ругать Ельцина или Гайдара, но здесь мы видим прямой отход от ценностей либеральной демократии. И это - неизбежное следствие недовольства властью у людей с нетвердыми либеральными взглядами, каковых в нашем демократическом движении всегда было большинство.
Тем более интересны метаморфозы, происходящие с общественными деятелями, известными именно своим либерализмом и твердой интеллигентской приверженностью принципу свободы.
Очень естественно, что после августа многие из них начали с либеральных позиций критиковать российское руководство. Критика ужесточилась с января, когда завершилась борьба с Горбачевым. Но не случайно, надо думать, и совпадение с началом "шоковой терапии".
Можно указать, например, на большую статью Юрия Афанасьева "Номенклатура на 'сходке вечевой'" ("Независимая газета", 02.04.92). Но еще ярче и выразительнее написал о пороках новой власти его ближайший политический союзник Юрий Буртин в статье "Важные государственные дела" ("НГ", 21.04.92). И о сохранении популистского стиля в отношениях власти и народа, и о том, как не устояли многие демократы перед соблазнами успеха, и о том, что старое общественное устройство далеко еще не изжито новыми людьми, да и люди-то в массе своей вовсе не новые...
Но уж лучше бы Ю.Буртин написал так же обтекаемо и даже скучновато, как Ю.Афанасьев. Тогда, может быть, и не проступило бы то, о чем пойдет речь далее.
Буртин пишет: "человек... по-прежнему мал и бессилен перед государственной машиной... Как был, так и остался никем и ничем". А что, можно было ожидать, что эта складывавшаяся веками характеристика общества изменится за те месяцы, что прошли с 21 августа? Кому так могло хоть на минуту показаться, откуда такие завышенные ожидания?
Многое объясняет фраза автора, где наше "неблагополучие" названо "нравственным, то есть политическим". Поставить знак тождества между нравственностью и политикой... можно, конечно, но только человеку, не имеющему отношения к политике. Или занимающемуся ею в стиле славной Валерии Ильиничны Новодворской.
Еще недавно Юрий Буртин обиделся бы на такое сравнение, но сейчас у него такой возможности уже нет: 2 апреля его соратник Юрий Афанасьев на своем бенефисе заявил, что целиком согласен с произнесенной там же очередной революционной речью Новодворской, после чего оба политических лидера обменялись комплиментами и признаниями в солидарности.
На этом вечере Афанасьев сказал также, что главная опасность заключается даже не в "красно-коричневых", а в политике правительства во главе с Ельциным. Новодворская добавила, что правительство уничтожает часть населения. И оба призвали к освобождению членов ГКЧП.
Валерия Новодворская всегда стремилась быть в как можно более радикальной оппозиции. Постепенно это привело ее от "европейского гандизма" к апологии индивидуального террора и от либерально-демократической платформы ДС к отчетливо левой критике правительства, которую она время от времени публикует, в частности, в весьма левой газете московских профсоюзов "Солидарность". Что ж, Новодворскую несет революционный вихрь. Но что толкает влево того же Юрия Буртина, никогда, вроде, не бывшего особым радикалом?
Буртин использование "тех же кабинетов", то есть старых административных зданий, объясняет "небрезгливостью". Предположить, что он не представляет, во сколько бы обошлась казне в данном случае брезгливость, невозможно. Как тогда надо квалифицировать это заявление? Ответ, по-моему, один - как сознательную популистскую агитацию в стиле "мир - хижинам, война - дворцам".
Нет оснований считать, что автор неискренен. Просто он действительно мыслит образами, почерпнутыми из марксистского, и шире - левого, толкования истории. Здесь и скорбь по "украденной революции", и ссылка на "классовый интерес" (речь об аппарате КПСС), и такая, наконец, фраза: "пока поборники демократии не научатся, не обольщаясь сменой фраз, вывесок и эмблем, улавливать эту суть в любом из перевоплощений системы, они всегда будут оставаться в дураках". Вам это ничего не напоминает?
И Власов и Буртин призывают нас к классововй борьбе с "номенклатурой" (включая правящую часть демократов). Буртин указывает и - с каких позиций надо эту борьбу вести. Правда, указывает почему-то в несколько завуалированной форме: "если, допустим, компатриоты, поощряемые Руцким и Хасбулатовым, нападают на правительство Е.Гайдара, а мы видим свою задачу в том, чтобы во что бы то ни стало его защищать, даже если бы при других условиях сами предъявили ему тот же счет, то кто же будет нам верить?"
Я действительно не верю в то, что Ю.Буртин разделяет экономические взгляды "компатриотов", но, если считать от Гайдара, отклоняется он в ту же сторону, то есть влево, и довольно сильно.
"Левый уклон" либеральных интеллигентов легко и просто объяснить, если вспомнить, что "шестидесятники" не только выросли, но и повзрослели на левых идеях. Да и не только они. Вот та же В.Новодворская опубликовала недавно в газете "День" (22-28.03.92; статье было предпослано длинное авторское оправдание) эдакий литературно-политический манифест с очень подходящим для "Дня" названием "Крестовый поход идей". Если кто-то до сих пор считает Новодворскую серьезным человеком, хоть и со странными политическими взглядами, очень рекомендую прочесть: такой кучи левых нелепостей по поводу творчества Достоевского и Чехова нельзя встретить даже в учебнике для средней школы.
Юрий Буртин, если он читал этот номер "Дня", наверное, был удивлен не меньше моего: откуда у образованного человека в конце XX века такая детская непосредственность? Да только и сам Буртин, хотя и понимает русскую классику получше Новодворской, в чем-то ей (Новодворской), безусловно, близок. Читаем: "русская интеллигенция, особенно со времен Чернышевского и Писарева, не жила без острого чувства ответственности перед народом, своей неоплатной 'задолженности' людям". Не комментируя даже народнического пафоса, тоже неуместного в конце XX века, отметим, что ссылка именно на Писарева не может быть случайна для профессионального литератора. Где-то рядом - в смысле стилистическом - лежит и утверждение автора, что "Горбачев" - одно из имен дьявола.
Леонид Баткин очень точно сформулировал проблему, стоящую перед либеральной интеллигенцией: "положение независимых (и оттого самых органических и важных) сторонников реформ хуже губернаторского. Оно означает необходимость постоянно выравнивать деликатный, но и откровенный, всецело конкретный баланс между сотрудничеством и оппозицией" (статья "Это решится не на площади", "Мегаполис-Экспресс", 13.02.92). Увы, для многих баланс оказался слишком деликатным. На примере Буртина видно, как, не выдержав сложного испытания, либеральный интеллигент отклоняется к левому популизму и, более того, допускает уже высказывания прямо неинтеллигентные.
"Независимые сторонники реформ" во главе с Афанасьевым, Буртиным, Баткиным и др., как известно, пытаются сейчас создать свою, отдельную от "ДемРоссии", организацию. Состоится ли она, неизвестно, но если состоится, то какой же будет ее платформа? Может ли целая организация поддерживать предложенный Баткиным баланс между сотрудничеством и оппозицией? Очень хотелось бы, чтобы смогла, но, зная наши политические традиции, верится в это с трудом. Особенно удручает участие в "Новой волне" таких деятелей, как Гдлян и Калугин. А читая Буртина, начинаешь подозревать, что впереди у "независимых" еще и блок с Новодворской.
Кто спорит - многое в поведении наших властей и возмущает, и раздражает. Не радуют во многих случаях и демократы, поддерживающие эти власти. Но когда Ю.Буртин называет коммунистическое шествие 23 февраля "демонстрацией политических противников Ельцина", становится ясно, что он-то лично ощущает дистанцию от себя до президента не меньшей, чем от себя до коммунистов. Что ж, это независимая позиция, но в ней уже настолько нет ничего конструктивного, что ее трудно назвать политической. И это - естественное следствие отмеченного выше отождествления политики и нравственности.
Может быть, все-таки не от левого воспитания, а от этого, несколько инфантильного отождествления тесно связанных, но принципиально разных понятий, происходит все зло? Конечно, с такими взглядами, какие изложены в статье Ю.Буртина, нельзя возглавить столь сложное предприятие, как либеральная оппозиция довольно-таки либеральному правительству. Но можно сделать что-нибудь другое.
Можно, например, создать организацию лево-либерального толка в американском смысле этого слова, хотя это и не очень-то перспективно. Можно и впрямь пойти на более или менее тесный блок с другими оппозиционными силами более выраженного популистского типа. Можно оставить, в конце концов, не вполне усвоенный либерализм и поискать контакта с некоммунистическими левыми, например, с публикующимися в той же "Солидарности": они, ей-ей, не хуже Новодворской.
Но лучше всего - не пытаться списать свое недовольство Ельциным, Бурбулисом или Боксером только на политические разногласия. Ведь есть еще простая человеческая несовместимость. Сказал же однажды Юрий Афанасьев публично, что не может больше позволить себе спорить со Львом Пономаревым, кто из них больший демократ.
Я готов повторить, что не верю в политическую перспективность афанасьевской "Новой волны", в то, что она не скатится к антилиберальной оппозиции.
В то же время я считаю, что критика "независимых" была бы очень полезна, если бы они выступали как независимые интеллектуалы, оказывающие влияние на общественное мнение.
Вообще, участие в политике людей типа Юрия Буртина - специфический эффект революционной эпохи. Сейчас в революции затишье, самое время возвращаться к частной жизни.
Александр Верховский
ПАНОРАМА
