Храмов Сергей Владимирович, 1954 г.р., окончил географический факультет МГУ в 1982 году и до 1989 года работал в Институте океанологии АН СССР. До учебы в Университете служил на флоте, в частности, на Средиземном море во время арабо-израильской войны 1973 года.
С 1979 года участвовал в размножении и распространении самиздата, но ни в какие организации не входил. Преследованиям за самиздат не подвергался вплоть до апреля 1989 года, когда на него чуть было не было заведено уголовное дело в связи с нелегальным ксерокопированием. Тогда же С.Храмов был уволен по политическим мотивам с работы.
В декабре 1988г. вступил в Демократический Союз, в котором пытался организовать "фракцию кооперативного социализма". Вышел из ДС в апреле 1989г., когда основал профобъединение СОЦПРОФ.
С.Храмов вступил в Социал-демократическую ассоциацию с момента ее основания в январе 1990-го, а с созданием Социал-демократической партии Российской Федерации в мае 1990 года вступил в нее. Был членом Правления до мая 1991г.
С.Храмов баллотировался в Моссовет на повторных выборах осенью 1990 года и на вакансию в парламент России 12 июня 1991г., но оба раза неудачно.
Первоначально социал-демократ С.Храмов был только членом Координационного совета СОЦПРОФ, и даже когда в феврале 1990г. на I съезде СОЦПРОФ был избран председателем КС, не стал еще безусловным лидером. До лета 1990г. в руководстве некоторыми организациями СОЦПРОФа пользовались определенным влиянием социалисты (Лев Воловик) и тогдашние кадеты (Георгий Дерягин, Николай Соловьев), однако затем они были оттеснены Храмовым.
В противовес соловьевской "Российской конфедерации профсоюзов СОЦПРОФ" в феврале 1991г. большинством делегатов II съезда СОЦПРОФ был создан СОЦПРОФ России, С.Храмов стал членом его КС. 23-26 февраля 1992 г. состоялся II съезд Объединения профсоюзов России СОЦПРОФ, на котором было представлено 7 региональных союзов, 10 общероссийских и городских профсоюзов и 177 профсоюзных организаций. Сергей Храмов был избран председателем профобъединения.
- Первый вопрос - традиционный - какого масштаба сейчас достигло профобъединение?
- В СОЦПРОФе сейчас порядка 300 тысяч человек. Точнее трудно сказать, потому что структура у нас чисто горизонтальная. Функция Координационного Совета состоит в том, чтобы сделать хороший законопроект, добиться его принятия, опираясь на силу и реальные успехи первичных организаций. Еще на КС возложено распространение информации. Например, победила забастовка на одном заводе или сделали хороший договор, и делать забастовку в другом месте не нужно. Все уже знают, что СОЦПРОФ забастовки выигрывает.
Мы просим вещи разумные, которые выгодны как и работникам, так и работодателям. Далеко не всегда деятельность профсоюза - это конфронтация, скандал, шум. Ведь предприятие нужно обеим сторонам.
Что делает СОЦПРОФ? Прежде всего - коллективный договор. Надо сказать, что колдоговор - это очень большой, сложный документ, который определяет все отношения, складывающиеся между работодателем и работником: размер заработной платы, порядок ее увеличения, условия труда, всевозможные доплаты, компенсации, льготы - все основные вещи, которые нельзя оговорить ни в одном законе. Собственно, закон прямо предписывает, что все эти отношения должны регулироваться коллективным договором. Если его нет, остается только один путь, чтобы поднять зарплату - бить стекла в Белом Доме или в какой-нибудь подобной организации.
Верховный Совет России принял закон о коллективных договорах. В нем сказано, что правом на заключение коллективного договора обладает любой профсоюзный орган или иной орган трудящихся, специально на это уполномоченный.
Если на одном предприятии предлагается несколько проектов коллективного договора, то создается межпрофсоюзный орган, который готовит, по возможности, общий проект. Если это не удается, то вопрос решается в трудовом коллективе, конференцией или собранием. Естественно, тот профсоюз, который предложил избранный проект, и представляет на предприятии мнение коллектива.
В сущности, профсоюз и коллективный договор - это синонимы. ФНПР прекрасно понимает, что несмотря на то, что 90% рабочих являются членами их профсоюза, они могут не проголосовать и наверняка не проголосуют за их проект коллективного договора. Поэтому ребята из ФНПР и настаивают, чтобы коллектив представлял самый большой профсоюз. Из-за того, что Верховный Совет и ряд комиссий и рабочих групп поддержали именно наш вариант, ФНПР пыталась блокировать сам закон, потому что фактически он приводит к роспуску ФНПР.
Если же ФНПР напишет проект коллективного договора, подобный нашему, то они уже станут СОЦПРОФом. Дело в том, что у нас с ФНПР совершенно разные принципы профсоюзной деятельности. В чем наш принцип - в том, что не дело рабочего думать за дядю. Рабочий думает о двух вещах: как можно больше получить, как можно меньше поработать. То есть оплата не по труду, а по квалификации и рабочему времени.
Позиция ФНПР - поделить прибыль предприятия. Очень справедливо с чьей-то точки зрения. То есть, говоря на пальцах: если на стройку не завезен кирпич, то, по мнению ФНПР, рабочий получит меньше денег, чем если бы кирпич был завезен.
- Но фактически, то, что говорят они - это некая форма участия в собственности...
- Нет, они стоят на старых позициях: получил завод прибыль, и потом он эту прибыль направляет в общественные фонды, зарплату и так далее.
- А не в смысле акционирования?
- Нет. Что же касается приватизации, то приватизация в пользу коллектива - это большевизм чистой воды. Если уж раздавать часть акций бесплатно, то при соблюдении двух условий: акция, полученная бесплатно, не дает права голоса и может быть продана немедленно. Предлагаемое сейчас большевиками ограничение на продажу и передачу акций членами коллектива мотивируется тем, что акция принадлежит рабочему как члену коллектива. Рабочий увольняется, а акция остается - это означает прямое закабаление.
Все боятся, что, вот, мафиози скупит все акции, завод сломает, построит баню. Большевизм выражается и в том, что у нас в стране такие слова, как "партия", "профсоюзы", "купить", "продать" имеют совершенно другой смысл. Если мне говорят, что какой-то кавказец купил овощной магазин и вместо капусты торгует там гранатами - значит, он его не купил. Значит, он его получил даром, за взятку или еще как-то. Если бы он его купил, то тот исполком, который продал, построил бы рядом еще два магазина, где будут продавать именно капусту.
Теперь вернемся к вопросу о профсоюзах. Три года назад, когда мы только создавали СОЦПРОФ, у всех на устах было слово "солидарность". Слова "профсоюз" и "забастовка" понимались как синонимы. Но профсоюз - тот самый инструмент, который снимает забастовки, делает их ненужными. Точнее, делает их из оружия инструментом. Рабочий не солдат, поэтому забастовка не оружие, а инструмент.
Мы уже добились принятия хорошего закона о коллективных договорах. И в него введено такое понятие, как ответственность за нарушение колдоговора со стороны предпринимателя. Если в 89 году шахтеры бастовали из-за отсутствия мыла, то теперь будет не так. В колдоговоре - и проект закона предусматривает такую возможность - будет записано, что отсутствие мыла на шахтах означает нанесение морального ущерба и стоит 10 тыс. рублей. Не кусок мыла нужно дать в месяц, а 10 тыс. рублей отдать за то, что мыла не было вовремя.
Зачем бастовать - суд решит. Вот для того, чтобы суд решал быстро и как надо, для этого нужно иметь организацию, которая может сделать забастовку. И опять же, пропадает необходимость в битье стекол в Белом Доме.
Период либерализации цен ровно ничего не изменил в деятельности СОЦПРОФа. Мы уже готовы к этому. Мы все предыдущие годы работали на создание профсоюза для рыночной структуры. Но сейчас предполагается активизация люмпенов. Именно на них опирается Партия труда.
- А что такое люмпены в Москве?
- Это люди, которые не сильно нужны там, где они работают. Нормальный, квалифицированный рабочий, который нужен, которого никто не уволит, он должен и будет иметь механизм защиты - через закон о колдоговорах, через ряд других законов, через создание своих собственных профсоюзов. СОЦПРОФ не заявляет, что все будут в СОЦПРОФе.
- Значит, СОЦПРОФ хочет быть профсоюзом квалифицированных рабочих, то есть тех лиц наемного труда, которые удержатся на плаву в процессе спада?
- Да, конечно же. Хотя, с другой стороны, у нас сейчас пошло очень активное образование профсоюзов работников торговли, официантов ресторанов - профсоюзов непроизводственной сферы. Почему? Потому что профсоюз имеет мощную юридическую силу. Например, провести массовое сокращение работников в ресторане можно, оказывается, только с предварительным, за три месяца, уведомлением профсоюза.
Как гражданин я понимаю, что если какой-нибудь итальянец покупает ресторан, то он, естественно, выгонит оттуда всех старых официантов. Потому что брать в частный ресторан людей из общепита невозможно. Но как профсоюзный деятель я делаю все для того, чтобы этот итальянец оставил прежних рабочих на месте.
- Ну и как это противоречие?
- Что такое коллективный договор? Это торг. Естественно, мы идем на уступки, чтобы это было выгодно и покупателю рабочей силы. При этом профсоюз, естественно, гарантирует, что те, за кого мы торгуемся, будут работать так, как надо. Профсоюз - это не та организация, в которую все вообще вступают. Профсоюз ограничивает свое членство.
- Ну, что значит - ограничивает? Если завтра будет образован профсоюз на каком-то несчастном заводе, который на грани закрытия, там 80% собираются уволить...
- Конечно, конечно, поможем. И уже помогали неоднократно. Если есть необходимость кого-то уволить, это должно быть сделано цивилизованно, с компенсацией, с подбором рабочих мест, и т.д.
- Вот начнется, наконец, структурная реформа. Понятно, что если везде будут мощные профсоюзные организации, они смогут просто заблокировать этот процесс.
- Нет. Есть одна сила - профсоюз. И есть еще не союзные рабочие, предприниматели, государство, экологи, еще какие-то структуры, которые имеют свои точки зрения. Все экологи считают, что все заводы надо закрыть. Правильно? Когда я учился на географическом факультете, у меня на экзамене был вопрос о вреде распашки. Я рассказал очень здорово, как вредно пахать. Но пахать-то надо! Так и здесь. Да, естественно, мы как профсоюз будет противиться всякому закрытию любого завода и увольнению хотя бы одного рабочего. Но если мы скажем, что, вот, - все остаются здесь и никто никуда не уходит, нам скажут: да, все, закрываемся. Нам это невыгодно.
- Есть же способ со стороны профсоюза обойти эту проблему - и именно этим путем идет Московская федерация - давить не на предпринимателей, а прямо на власти, которые полномочны принимать решения, чтото прямо запрещающие предпринимателям. Вот таким способом можно дожать предпринимателей совсем.
- Это позиция официальных профсоюзов. Тех самых, в которые были сложены государственные и партийные деньги. Они срывают реформу. Ведь ясно, что да, будут какие-то потери. Значит, нужно найти какие-то варианты, подумать надо. Но они бьются за свои кресла.
И вот затеваются какие-то шоу. Например, ФНПР сделала очень громкое заявление о том, что она протестует против отмены 1 Мая как государственного праздника. Ну кто может запретить 1 Мая?
- Государственный праздник - это выходной день.
- Нет. Это значит, что в этот день послы России за границей устраивают официальный прием. А то, что выходной день - пишите колдоговор! Пишите заявку в мэрию на демонстрацию на Красной площади 1 мая. Ведь этот праздник празднуется больше ста лет. Везде он нерабочий, но не потому, что так записано в каких-то законах, а потому что профсоюзы добились того, что это нерабочий день. Добейтесь. Мы добьемся.
