(by TRANSLATE.RU)
ПАНОРАМА
 N 1(28), июль 1991

ЗАГАДОЧНАЯ ИСТОРИЯ,
ПРОИЗОШЕДШАЯ С АЛЕКСАНДРОМ ТАРАСОВЫМ В МОСКВЕ
26 ОКТЯБРЯ 1990 г.

Под колпаком у...

В разгаре дня 26 октября 1990г. сотрудник Центра новой социологии и изучения практической политики "Феникс" (ЦНС и ИПП "Феникс") Александр Тарасов вдруг с удивлением заметил, что за ним ведется наружное наблюдение.
Два маленьких пояснения: Александр Тарасов - это я. ЦНС и ИПП "Феникс", хотя это и внушительно звучит, - совершенно безобидная организация, вовсе не собирающаяся свергать существующий конституционный строй, не планирующая мятежи и т.п. И сотрудников-то в ней меньше десятка. И действует-то она совершенно легально.
Поэтому я сначала даже сам себе не поверил. Мерещится, подумал я. Хотя, с другой стороны, шпионских фильмов я уже давно не смотрю, детективы читаю изредка - с чего бы вдруг мне все эти шпионские страсти примерещились?
Разумеется, я решил проверить. Человек, который вел себя так странно, повторяя весь мой нелепый путь по улицам Москвы (я просто кочевал от одной телефонной будки к другой, так как абонент, которому я звонил, был занят), шел за мной как привязанный. Я зашел в подъезд и бегом поднялся до третьего этажа. Внизу хлопнула дверь и кто-то побежал следом за мной. Я пошел вниз. Навстречу мне несся мой неизвестный приятель. Увидев, что я спускаюсь по лестнице, он дико на меня глянул, но не остановился. Я спустился до нижней площадки. Тут, хлопнув дверью, в подъезд вошла какая-то женщина. Женщина посмотрела на меня подозрительно и ушла в коридор первого этажа.
Я решил задержаться, услышав, что наверху кто-то разговаривает. Странный это был разговор. Я слышал только одного собеседника. Второй пока молчал. Первый же говорил хоть и мягко, но каким-то "уставным" голосом. "Дошел до этажа и сразу же пошел вниз...", - услышал я. Собственно, больше мне ничего и не нужно было.
Я еще покрутил по улицам, позаходил в подъезды, наблюдая сквозь окна на лестничных клетках за своими новыми друзьями, зашел на почту (очень удобное место: большие стеклянные стены) - и в конце концов "познакомился" со всеми своими "хвостами". Для простоты я окрестил их по цвету курток: "синенький" (то есть в синей "аляске"), "зелененький", "серенький"...
Всего их было четверо. Кроме того, им была придана машина. Денег-то, денег-то сколько на все это уходит!
"Пасли" меня довольно плотно, но это не было демонстративное наблюдение: на пятки мне не наступали, слов никаких не говорили. Очень скоро мои "хвосты" меня, должно быть, прокляли: ну разве приятно мотаться по холодным осенним улицам за каким-то странным типом, который снует туда-сюда, мотается по подъездам и норовит очутиться прямо у тебя за плечами, когда у тебя в сумке начинает бубнить "воки-токи".
И вообще, как только эти люди поняли, что я их засек, в их действиях проступила какая-то апатия. Мне даже дали "оторваться от хвоста" (вскочить в автобус, выскочить на следующей остановке и затеряться в проулках), демонстрируя при этом очевидное беспокойство и растерянность, но не панику.
...Когда через несколько часов я вышел из дома, то единственное, что могло мне показаться подозрительным, - это машина с потушенными фарами, медленно-медленно ехавшая за мной...
В метро я, однако, вновь увидел своего "друга". Это был "серенький". Понимая, что я его опознал, он даже не особенно скрывался: переходил за мной из вагона в вагон, становился так, чтобы держать меня в поле зрения, и даже записывал что-то в книжечку, вынутую из болтавшегося у него на руке черного несесера.
На "Пролетарской" он меня, похоже, потерял. Меня это уже не интересовало. Я пошел в М-БИО и там рассказал всем (и лично, и по телефону), что меня "пасут".
Делал я это (особенно по телефону) совершенно сознательно: очевидно, что наружное наблюдение теряет смысл, если объект наблюдения о нем знает: какие связи и контакты его можно установить путем наружного наблюдения, если он этого не захочет? Понятно, какие.
Утром следующего дня мне показалось, что меня больше не "пасут". Впрочем, специально выяснять это у меня времени уже не было: я уезжал в Ригу.
Теперь несколько версий, объясняющих этот загадочный случай. Первая. Ни для кого не секрет, что КГБ продолжает собирать материал по "неформалам", просто работа идет в так называемом "режиме фиксации". Не исключено, что "хвост" за мной осуществлялся в процессе сбора первичного блока материалов о ЦНС и ИПП "Феникс" ("Феникс" образован только в сентябре этого года) - и необходимо было оперативно подтвердить первичные данные: что, действительно, такой-то проживает там-то, работает там-то, учится там-то и т.п.
Вторая. "Феникс" создали бывшие сотрудники Независимого Архива. А Независимый Архив, при всей своей безобидности (ну, собирают прессу, в том числе и самиздат, и собирают - где ж тут криминал?), все же был закрытой организацией, например: не афишируются имена сотрудников, места хранения фонда (так было задумано еще на "заре перестройки", когда Независимый Архив создавался, и когда все опасались, что "завтра все кончится"). Нынешние сотрудники "Феникса" - несомненно, самые активные внешне и самые "засвеченные" - бывшие работники Независимого Архива. Как только они из Архива ушли - тот словно "исчез". То есть работать работает, а из кого состоит - неизвестно. Логично устаноить наружное наблюдение за бывшими "архивистами" - вдруг они приведут к своим бывшим коллегам?
Третья. Имела место рутинная операция: время от времени под наружное наблюдение берут всех активных "неформалов", просто все уже давно распустились и обнаглели, и никому в голову не приходит "провериться": зачем? - и так все легально!
Четвертая версия (выдвинута Анатолием Паппом). Может быть, нас всех потихоньку берут под более жесткий контроль - и это показатель надвигающегося военного переворота.
И наконец, версия, высказанная руководителем Всесоюзного Антифашистского Центра Евгением Прошечкиным. "Я с такими вещами уже сталкивался, - сказал Женя вечером памятного дня в БИО, - никакое это не ГБ, это "патриоты" "шалят"...
Не знаю, не знаю, может быть, и патриоты... Во всяком случае, по сравнению со своими коллегами из 70-х эти работали гораздо грубее. Но одно я знаю отлично: когда я в следующий раз увижу за собой "хвост", я буду вести себя по-другому: я сразу же пойду к своим друзьям, мы зафиксируем всех филеров (чем большее число людей их увидит и сможет затем подтвердить их наличие и опознать - тем лучше), всех не один раз сфотографируем (и машину - с номерами) - и затем уже будем требовать ответа (может быть, при помощи народных депутатов), кто, почему и на каком основании устраивает вдруг время от времени слежку за гражданами. И не является ли такая слежка вторжением в личную жизнь. И давал ли на эти действия санкцию прокурор. И если да, какой именно и на каком основании.

Александр Тарасов
30 сентября 1990
Москва - Рига

Р.S.Так или примерно так думал я завершить этот материал. Но удивительные события на этом не кончились. 14 февраля теперь уже 1991 года меня вызвали к следователю прокуратуры. Но это уже отдельная история...

ПАНОРАМА