ДВИЖЕНИЕ "ДЕМОКРАТИЧЕСКАЯ РОССИЯ" КАК ПАРТИЙНАЯ МАШИНА
С этого номера мы начинаем печатать фрагменты из большой статьи Сергея Митрохина "Новые партии в политическом спектре России"
Протопартия и партийная машина
В настоящее время огромное множество групп и организаций в России называет себя политическими партиями. Необходим какой-то социологический критерий, позволяющий определять уровень адекватности подобных претензий. В условиях массовых обществ, к числу которых принадлежит и современное российское, таким критерием, по-видимому, является прежде всего способность политической группировки к привлечению в свою поддержку широких масс населения.
Сильно упрощая, можно было бы называть партию машиной по обработке электората, или, выражаясь более определенно - институтом мобилизации масс в борьбе за политическое влияние.
Применяя данный критерий к современной ситуации в России, мы сталкиваемся с парадоксом: те организации, которые официально считают себя партиями, на самом деле таковыми не являются. Их можно назвать в лучшем случае структурами протопартийного типа или ПРОТОПАРТИЯМИ. И наоборот: широкое объединение самых разнообразных сил (в том числе и протопартий), более или менее удовлетворяющее вышеуказанному критерию, именует себя отнюдь не партией, а, например, движением "Демократическая Россия".
Феномен протопартии: фикция и имитация
Протопартия как политический феномен существует за счет своего рода кредита, выдаваемого ей обществом или государством в ожидании выборов в неопределенном будущем. Этот кредит выражается прежде всего в признании ее более или менее равноправным партнером другими протопартиями, следствием чего может быть вступление ее в коалицию. Другая форма кредита - это внимание (благосклонное, либо неприязненное), которое государство, средства массовой информации, а значит и будущие избиратели оказывают ей как потенциальному претенденту на власть.
Для получения такого кредита необходимо выполнить минимум условий. Самое главное из них - обладание политическим лицом, иными словами - собственным, непохожим на все остальные набором отличительных знаков, которые должны получить отражение прежде всего в названии партии. Также очень важно, чтобы данные знаки согласовывались с распространенными в политизированом слое общества представлениями о возможных вариантах идеологической позиции.
Образованный слой, создающий протопартии в современной России, имеет два основных источника таких представлений: западный политический спектр с одной стороны и дореволюционные российские партии - с другой. Поэтому у нас антикварно-ретроспективные партии типа эсеровской и кадетской выглядят так же естественно, как свободные демократы, которые напоминают о германском аналоге только скопированным у него названием. О том, что выбор названия носит почти случайный характер и продиктован скорее внешней, чем внутренней необходимостью, свидетельствует факт частой смены партийных лейблов различными активистами: былые социал-демократы становятся либералами, демократы - республиканцами и т.п.
Заметим, что в число необходимых условий институционализации протопартии не входит ни большая численность, ни известность широким слоям населения. Конечно же, эти классические атрибуты партийной мощи, наряду с организованностью и сильным лидером имеют в к о н е ч н о м счете решающее значение. Собственно говоря, они-то и составляют основной капитал вызревающей партии.
Однако, в эпоху протопартий даже один человек, объявивший о возникновении новой партии, имеет возможность стать полноправным участником политической игры, - и я бы не стал расценивать его шансы как заведомо безнадежные. Блестящий пример: кучка никому не известных индивидов объявляет о создании "Центристского блока". Поскольку идея центра нравится властям и средствам массовой информации, то и название срабатывает моментально. Включаются механизмы институционализации: о блоке сообщает центральная пресса, с ним встречаются высшие представители власти. Создаваемый таким образом ореол популярности действует безотказно, - в Центристский блок устремляется изрядное количество неискушенных в политике обывателей. САМО НАЗВАНИЕ ПОРОЖДАЕТ ПОЛИТИЧЕСКУЮ РЕАЛЬНОСТЬ, умело использованный кредит инициирует скачкообразный рост капитала.
Таким образом, можно утверждать, что главными орудиями протопартий являются фикция и имитация. Не будучи партиями реально, они являются ими во мнении приобщенных к политической жизни институтов и общественных групп, но именно это и дает им определенные шансы на будущее самоутверждение в качестве реальной партии.
В настоящее время чертами протопартии в той или иной мере обладают все группировки, именующие себя партиями, в том числе и те, политический капитал которых достаточно велик. Тем не менее, даже такие крупные и перспективные с точки зрения шансов на власть формирования как Демократическая партия России или Социал-демократическая партия пока нельзя считать партиями в полном смысле этого слова - именно потому, что они до сих пор, в силу внутренних или внешних причин не могут выступать в качестве САМОСТОЯТЕЛЬНЫХ СУБЪЕКТОВ ВЕРБОВКИ ЭЛЕКТОРАТА.
Не находя в себе сил реализовать эту задачу, протопартии - иногда не без сильного внутреннего сопротивления - вынуждены заключать между собой своего рода "общественный договор", отчуждающий право мобилизации электората в пользу заведомо более мощной структуры, которую лишь с очень большой долей условности можно считать коалиционной. На самом деле она обладает всеми основными чертами ПАРТИЙНОЙ МАШИНЫ. Весьма вероятно, что одним из условий выживания протопартии является ее инкорпорация в такого рода машину.
Движение "Демократическая Россия"
Тот, кто хочет представить себе общие контуры и механизмы функционирования будущих партий, должен уделить особое внимание "Демократической России" как их наиболее вероятному прототипу.
В настоящее время ДР существует как орган, координирующий подготовку и проведение массовых акций в масштабах России. В этом исключительном положении она оказалась главным образом благодаря следующим факторам.
1. С самого своего зарождения в качестве предвыборного блока в начале 199О года ДР была сильна причастностью (реальной или номинальной) к ее деятельности самых популярных политиков страны. Копия подписи популярного деятеля (Ельцина, Травкина, Станкевича и т. д.), поставленная под стандартизированной агитационной листовкой, действовала безотказно. Кандидату, попавшему в список (который также публиковался), составленный организаторами ДР, успех был обеспечен. "Суммарный" авторитет лидеров по сей день остается главным политическим козырем ДР.
2. Благодаря успешно проведенной предвыборной кампании ДР обеспечила себе опору в многочисленных советах разного уровня - от районного до республиканского. Разумеется, отсюда не следует, что все демократические фракции подчинены централизованной воле руководства ДР, ни цели, ни возможности которой не простираются настолько далеко, чтобы требовать от них регулярного следования предлагаемой и контролируемой сверху тактике. Поэтому фракции ДР не могут считаться партийными в строгом смысле слова. Однако верхушка ДР всегда может рассчитывать на их поддержку и содействие во всех своих краткосрочных периодических мероприятиях,- и таким образом мы можем говорить о существовании между КС ДР и фракциями отношений нежесткой подвижной субординации, отдаленно напоминающей партийную. Примерно то же самое можно сказать и об взаимодействии КС с региональными органами ДР.
3. Другой предпосылкой могущества ДР является удачная концентрация организационных сил. В нынешнем своем состоянии она имеет два источника организационного потенциала. Первый - по времени и по значимости - образует небольшая группа прирожденных и работоспособных организаторов, получивших опыт работы с массами в таких формированиях, как Московский народный фронт и Московское объединение избирателей. Сейчас она занимает ключевое, хотя внешне и не столь заметное место в руководстве ДР. В качестве второго источника выступают оргструктуры партий и объединений, вовлеченных в той или иной мере в деятельность ДР. Кроме того, набирает силу полустихийный процесс образования собственных первичных ячеек ДР, которые подчас сливаются с низовыми отделениями партий.
4. Последний процесс имеет место благодаря нетривиальной для российских политических организаций ОТКРЫТОСТИ ДР - пожалуй единственного обстоятельства, придающего смысл ее самоопределению как движения. Структура ДР максимально "разомкнута", подразумевает как коллективное, так и индивидуальное членство. По сути дела, она не обременяет своих рядовых членов никакими обязанностями сверх требования простейшего акта поддержки. Хотя неизбежное следствие этого - разногласия политических конкурентов - и порождают определенные трудности, однако их в основном удается преодолевать, во-первых, благодаря отчетливой простоте объединяющих моментов, во-вторых - в силу сознания необходимости единства.
Именно по этой причине было бы ошибкой отождествлять ДР с коалицией или блоком западного типа. В ее руководство входят люди, для которых самоотождествление с ДР бесконечно важнее принадлежности к собственной (подчас номинальной) организации. С другой стороны, множество рядовых активистов идентифицируют себя с ДР помимо или через голову блокирующихся организаций. Все это свидетельствует в пользу того, что ДР представляет собой нечто СУЩЕСТВЕННО большее, чем сумма составляющих ее частей.
Итак, созвездие авторитетов, подкрепленное достаточно централизованной, хотя и не жесткой, открытой оргструктурой, имеющей тенденцию к самовозрастанию, делает ДР весьма эффективным инструментом мобилизации масс (по крайней мере, значительной части населения). Основные направления этой мобилизации можно описать как:
1. Агитационное. Имеется ввиду формирование политической воли населения, выражающееся во внушении массовому сознанию либо конкретного лозунга (например: Правительство - в отставку!), либо необходимости совершения какого-нибудь определенного действия (голосование против "обновленного Союза" на референдуме или за кандидатов ДР на выборах).
2. Демонстрационное. Оно заключается в стремлении наглядно (на улицах и площадях) и количественно (путем собирания максимального числа людей) продемонстрировать политическим противникам народное возмущение их действиями, либо народную же поддержку собственных лидеров (например, Ельцина).
В состав ДР входит немало личностей и организаций, которые никак нельзя назвать популисткими. В то же время популизм был бы самым точным обоэначением вышеописанных методов. Это противоречие объясняется очень просто: логика функционирования партийной машины диктует свои законы, - и неосознанное либо осознанное усвоение популисткой технологии является одним из них.
Было бы уместно задать вопрос: в чьих руках концентрируется влияние внутри ДР? По-видимому, можно говорить о нескольких уровнях концентрации.
Первый из них - те самые авторитеты (популярные депутаты, лидеры, общественные деятели), которые создают для ДР ее пока непревзойденный какимилибо другими образованиями престиж. Однако, сами авторитеты не равны между собой в степени и постоянстве влияния на политику ДР.
Второй уровень концентрации влияния - лидеры второстепенных партий, а также функционеры аппаратов всех партий и организаций - как значительных, так и незначительных. Они образуют большинство Координационного совета ДР.
К третьему уровню относится упомянутая группа организаторов - в центре и регионах. Они имеют весьма ощутимую долю в принятии решений по той простой причине, что без их активности вся организационная структура ДР будет парализована. Однако, ни один из них не имеет шансов на личное влияние в массах.
Очевидно, что обладая основными признаками партии, ДР не обладает некоей завершенностью партии. Для этого ей не хватает в первую очередь единства самоидентификации ее членов. Отсутствует символическое сознание принадлежности к одной общей партии - этот первостепенный фундамент внутреннего единства.
В сущности, ДР является всего лишь предвосхищением тех мощных партийных структур, которые могут сформироваться в России в недалеком будущем. Перечислим еще раз их основные предполагаемые черты: наличие одного либо нескольких популярных лидеров; хорошо подобранный аппарат работоспособных организаторов; максимальная открытость структуры, равнозначная отказу от разработанной идеологии; владение популискими методами политического давления и пропаганды.
