Поначалу казалось, что скептики были правы: «Демократическая Россия» и сочувствующие получили едва ли треть голосов на Съезде народных депутатов РСФСР.
Кандидат демократов – Михаил Бочаров – не стал премьером, не был принят «Декрет о власти», поражение на выборах в ВС казалось сокрушительным: там, по сравнению с ситуацией на съезде, соотношение между «демократами» и «консерваторами» резко изменилось в пользу последних.
ПРЕЗИДИУМ
Политика, однако, не сводится к арифметике. Переломила ситуацию активность демократов. Это особенно сказалось на составе комитетов: очень мало народных депутатов не-членов ВС, вошедших в комитеты и комиссии ВС, принадлежит консервативному лагерю.
Благодаря этому большинство инициативных групп, занимавшихся формированием комитетов ВС, выдвинуло кандидатами в свои председатели демократов или профессионалов-центристов. Их утверждение обеспечило бы ВС дееспособный и независимый от внешних влияний Президиум (он формируется по должности).
Вынося на обсуждение этот вопрос, Ельцин, вопреки желанию значительной части зала, отказался поставить на голосование предложение избирать председателей комитетов отдельно от всего комитета.
По сути дела, он злоупотребил положением ведущего, навязав свою интерпретацию Конституции РСФСР. Последняя, в отличие от союзной, действительно не предусматривает процедуры избрания председателей комитетов всем ВС, но, надо сказать, и не запрещает ее.
Эта неожиданная жесткость Бориса Николаевича, ранее обычно стремившегося (по крайней мере внешне) к компромиссу, понятна. Он боялся оказаться блокированным в случае, если будет сдан и этот последний рубеж.
В результате ярые консерваторы, готовые к обструкции и к тому, чтобы вместе с неугодным председателем не утвердить и весь комитет, остались в меньшинстве. В Президиум вошли такие известные деятели «Демократической России», как Николай Травкин, Сергей Красавченко и (после повторного голосования) Сергей Ковалев.
ТОНКАЯ ИГРА
Еще более существенным успехом стало формирование Правительства. В первую очередь это результат неожиданно хитроумной политической игры Ельцина.
Сразу после избрания Председателем ВС он оказался перед труднейшей задачей – добиться формирования «своего» правительства. То, с каким трудом, лишь после третьего тура, ничтожным большинством голосов, был избран сам Ельцин, подсказывало, что действовать в лоб, предлагая (согласно Конституции) своего кандидата, бессмысленно.
«Коммунисты России», поминая предвыборное обещание Ельцина о коалиционном правлении, и на Съезде, и в кулуарах требовали, чтобы премьером остался Александр Власов и никто другой.
В этой патовой ситуации, казалось бы, единственным выходом был поиск компромиссной фигуры, приемлемой для всех; правда, ни одной из проблем страны такое правительство компромисса не решило бы.
И тут Ельцин предлагает неожиданную и довольно рискованную инициативу по созданию согласительной комиссии, то есть на первый взгляд, подготавливает компромисс, ограничивая собственное право на выдвижение.
При более внимательном рассмотрении выясняется, что не было не только попытки компромисса с «Коммунистами России», но и никакой согласительной комиссии.
Такая комиссия обычно составляется из представителей противостоящих сторон (в данном случае – из «Демократической России» и «Коммунистов России») и ставит своей целью достижение единого решения (единых кандидатур на те или иные посты). Комиссия же, которая была образована по инициативе Ельцина, представляла собой минисъезд из 200 человек, образованный представителями территориальных и профессиональных групп.
Когда «Коммунисты России» осознали эту ситуацию и попытались предложить более естественный порядок образования комиссии, то немедленно оказались подставлены под удар со стороны центристов, недовольных такой попыткой отстранить их от принятия решений.
Поразительно, но никто не обратил внимание на то, что согласительная комиссия, по-существу, ничего не согласовывала. Произошло выдвижение кандидатур на должности заместителей Председателя ВС от различных групп. Производился, правда, отсев наименее поддерживаемых кандидатов, так что Ельцину было оставлено по 5 человек самых различных взглядов (на каждое место), из которых он мог бы выбрать 3 для представления Съезду.
На пост Председателя Совмина было выдвинуто 11 человек. Отобрать из них первую пятерку Ельцин предложил позднее, на следующем заседании «Согласительной» комиссии, которое так и не состоялось.
Борис Николаевич рассчитывал, видимо, что возможность альтернативного выбора уменьшит настороженность «центристов», заставит их обращать внимание на личные достоинства
предлагаемых кандидатов, позволит ему выяснить более «проходные» фигуры среди демократов. Т.е. он действительно стремился достичь консолидации, но не всеобщей, а лишь консолидации Демократической России и «центра».
Ельцин однако явно недооценил неприязнь к «Демократической России». Все ее кандидаты потерпели поражение. Он получил двоих консервативных заместителей и лишь после тажелейших усилий, отказавшись от альтернативного выдвижения, добился утверждения первым замом формально не входившего в демблок Руслана Хасбулатова. Это позволило ему покидать сессию, не опасаясь неожиданных фокусов со стороны ведущего.
ЗАПАС ПРОЧНОСТИ
Куда более успешно использовал Ельцин процедуру альтернативного выдвижения в решающем вопросе – при назначении премьера. Прежде всего он «забыл» о необходимости проведения дополнительного заседания согласительной комиссии для ограничения числа возможных кандидатов в премьеры, предоставив себе таким образом возможность выбрать наиболее удобное сочетание 3 фигур из 11.
Горький опыт выдвижения заместителей Председателя ВС говорил, что рисковать, выдвигая «не своего» кандидата, каким бы непопулярным и некомпетентным он ни выглядел, ни в коем случае нельзя. В то же время, если бы были выдвинуты 3 очевидных демократа, то они неизбежно были бы отвергнуты. (Так, на выборах одного из заместителей председателя, более половины депутатов проголосовали сразу против всех трех кандидаток из демократического лагеря: Домниной, Корягиной и Денисенко.)
Ельцину оставалось изобразить альтернативность там, где ее не было. Это он и сделал, выдвинув кандидатами Михаила Бочарова, Ивана Силаева и Юрия Рыжова. При этом о последнем заранее было известно, что от выдвижения откажется.
Бочаров с самого начала выступал как наиболее вероятный кандидат «Демократической России» в премьеры. На нем я должен был сосредоточиться огонь консерваторов.
Силаев, зампредсовмина СССР, напротив, выглядел фигурой относительно приемлемой для «Коммунистов России». Тем более, что их фаворит • Александр Власов – даже если бы они добились его выдвижения, мог бы не набрать большинства. Было известно, что многие центристы (например, группы «Экономика» и «Промышленность») предпочли бы видеть премьером не его, а технократов типа Силаева или Воронина.
Демократы, напротив, в ходе обсуждения яростно атаковали Ивана Степановича, видя в нем кандидата от аппарата.
Теперь уже не вызывает сомнений, что к моменту выдвижения Силаева у него уже было достигнуто взаимопонимание с Ельциным относительно' того, каким будет курс нового Правительства и из кого (ориентировочно) оно будет сформировано. Иначе после первого голосования Борис Николаевич не стал бы выдвигать набравшего относительное большинство голосов Силаева во второй тур, причём не просто выдвигать, а сопровождать выдвижение довольно энергичным призывом к его поддержке.
Характерно, что экономическая политика правительства Силаева будет базироваться, видимо, на программе «500 дней», которую отстаивал и за которую был бит при своем выдвижении Бочаров. Автор этой концепции -секретарь Комиссии по экономической реформе Союза ССР Григорий Явлинский – стал председателем Госкомиссии по экономической реформе и зампредсовмина РСФСР.
В российском правительстве оказались народные депутаты, зарекомендовавшие себя активной работой в ВС СССР. Среди них Геннадий Фильшин, бывший премьером в теневом кабинете Межрегиональной Депутатской группы, Виктор Ярошенко, Михаил Полторанин, Виктор Кисин, Борис Федоров. Они, вероятно, и будут определять политическое лицо правительства, ибо большинство других министров – это технократы, которые вряд ли окажутся склонны к активной политической игре.
ПОЧЕМУ ИГРА УДАЛАСЬ?
Снова встает вопрос: каким образом консервативный ВС допустил создание Правительства, еще более радикального, чем даже Президиум ВС.
Причин несколько. Во-первых, с течением времени депутаты все более смелеют, начинают вести себя самостоятельнее. Это показал еще опыт Союза. Далее, людям свойственно стремиться к повышению статуса организаций, в которых они состоят. Для российских депутатов это означает утверждение власти ВС, отстаивание суверенитета, а значит и поддержку в той или иной мере курса Ельцина.
Немаловажным обстоятельством служит и то, что организация работы фракции «Коммунисты России» осуществлялась, в первую очередь, не изнутри, а из ЦК КПСС. (Мне приходилось присутствовать на собрании, где ведущий в самом начале сообщил, что он не самозванец, а действует по поручению «товарищей из орготдела». Возможно, что Горбачев, стремясь к компромиссу с Ельциным, намеренно ослабил давление.
Может быть самой важной из причин была неоднородность группы твердых консерваторов, против фамилий которых в списках поименных голосований на Съезде стояли сплошные минусы. Непримиримые реакционеры среди них составляли, вероятно, менее половины. Остальные – это люди, привыкшие к неукоснительному исполнению указаний свыше.
И вот эти последние попали в тяжелейшую для себя психологическую ситуацию, когда от них требовалась отчаянная и часто безуспешная борьба в оппозиции, постоянные усилия для срыва замыслов руководства, каковым являются Председатели ВС и Совмина. Естественным образом они дрейфовали в сторону конструктивного и склонного к компромиссу центра.
ТУДА ДУЕТ ВЕТЕР
Ельцин на этом Съезде показал себя гораздо более ловким и расчетливым политиком, чем думали о нем многие. Тем не менее, я вовсе не хочу сказать, что своей победой демократы обязаны исключительно ему. И не только потому, что наряду с удачными решениями у него были и крупные ошибки (особенно в вопросе о формировании ВС).
За всеми происходившими событиями нельзя не видеть дух времени, сам по себе ставший серьезнейшим политическим фактором, способным ломать любые арифметические расчеты. Он ясно проявился, когда люди довольно консервативных взглядов проголосовали за Ельцина, когда только трое из тысячи депутатов осмелились проголосовать против включения в повестку дня вопроса о суверенитете. (Даже самые отъявленные реакционеры понимали в этот момент, что, проголосовав, как того хотел аппарат, они превратятся в политические трупы.)
Именно из-за этого совминовский ветеран Силаев меняет руководство, из-за этого Украинский ВС, где демократы составляют едва ли четверть, принимает радикальную Декларацию о суверенитете и именно поэтому в 1989 г. в Польше Солидарность пришла к власти после выборов, которые гарантированно, по заранее обговоренному распределению мест, не могли и не принесли ей большинства в парламенте.
Именно это дает уверенность, что в ближайшее время консерваторы ни в ВС ни на Съезде уже «не воспрянут ото сна», не смогут повернуть события вспять.
