Самый, пожалуй, нашумевший скандал, связанный с «ПАМЯТЬЮ» – это инцидент в Центральном Доме Литератора 18 января с.г., широко (хотя и не слишком точно) освещавшийся в печати.
Движение «АПРЕЛЬ» («Писатели в поддержку перестройки») проводило День свободного микрофона. В ЦДЛ обычно нелегко попасть людям посторонним: вахтеры пропускают туда, как правило, по членским билетам. Это обстоятельство позволило некоторым из «антипамятных» и «антиаппаратных» журналистов сделать смелое предположение: «патриоты» проникли в здание при покровительстве начальства или милиции. На самом деле, демократический «АПРЕЛЬ» всегда настаивал на том, чтобы на его мероприятия в ЦДЛ свободно пропускали «людей с улицы». Этот вопрос как раз был предметом трений между «АПРЕЛЕМ» и администрацией ЦДЛ, опасающейся, что москвичи и гости столицы слопают все бутерброды и выпьют весь коньяк в буфете. 18 января по случаю «дня свободного микрофона» в здание пускали всех. Как и все, совершенно свободно, вошел в здание будущий герой истории, рабочий Константин Владимирович Осташвили, он же Смирнов – как он любит, чтоб его называли «по матери».
Около 30 человек «патриотов» со значками «Георгий Победоносец поражает змея копиём» – этот значок обычно носят члены «ПАМЯТИ» – пришли минут за двадцать до начала, расселись в разных местах зала и развернули плакаты:
«Долой сионизм!»,
«Апрель! Кто ваш спонсор?»,
«А.Н.Яковлев! Москва – не Тель-Авив, Верховный Совет – не кнессет, КПСС – не херут!»,
«Демократия – для народа, сионизм – вне закона!»,
«Друзьям Израиля – не место в Верховном Совете СССР!»
Сообразив, что за гости их посетили, писатели-демократы (а пуще – писательницы-демократки) нелицеприятно стали выражать свое мнение по поводу плакатов: «К нам фашисты пожаловали!», «"Память" – это фашизм!» и т.п. А литературный критик Наталья Иванова сказала: «Пока фашисты не уйдут – вечер не начнем!»
В ответ на «фашистов» Константин Осташвили вынул из сумки мегафон и сказал:
– Ах, Вы русских – фашистами называете? Вы еврейские ублюдки!.
Я бы сказал, что демократы повели себя не вполне логично: если делаешь «свободный микрофон» – значит рискуешь тем, что у тебя к этому микрофону может подойти каждый, в том числе фашист. И может принести с собой какой-угодно плакат. И в конце-концов плакат «ДОЛОЙ СИОНИЗМ!» – это не плакат «БЕЙ СИОНИСТОВ!», второй – призыв к насилию, а первый – всего лишь точка зрения.
От начавшегося в зале скандала было совсем уже недалеко до настоящей драки. Теперь уже не установить, кто кому первый влепил сумочкой: патриотка демократу, или демократка патриоту. Кто-то выкрикнул: «сегодня мы пришли с плакатом, а завтра – с автоматом!». Говорят, что это был люберецкий журналист Е.Л. Откуда взялась дата 5 мая, названная потом Юрием Щекочихиным по телевизору как день, когда «ПАМЯТЬ» собирается прийти в ЦДЛ с автоматами, – трудно сказать. Магнитозаписи этого безобразия сохранили немало патриотических вскриков и всхлипов, но криминальная фраза, за которую в принципе действительно можно сажать, ни на одну пленку вроде бы не попала.
Драки как таковой все-таки не произошло, но у писателя А.Курчаткина смахнули на пол и раздавили очки, а Булату Окуджаве попытались завернуть за спину руку. Милиции в ЦДЛ обычно полным-полно, но на этот раз ее как ветром сдуло. Когда же ментов позвали в зал, они ограничились увещеваниями, даже не попытавшись отнять у Осташвили мегафон. В конце-концов они вывели Осташвили из здания и отпустили на все четыре стороны.
Интересно, что у самой сцены в зале на протяжении всего инцидента стоял молодой человек и упрямо повторял всем, кто был расположен его слушать:
– Осташвили – это не «ПАМЯТЬ»! Осташвили – провокатор КГБ. Я сам член «ПАМЯТИ», я знаю, о чем говорю.
Когда скандал уже несколько затих, услышавший слова молодого человека Вадим Соколов – один из лидеров «Апреля», сунул было ему микрофон и попросил повторить сказаное на весь зал. На что тот тихим голосом отвечал, что в микрофон он этого не скажет, потому что это будет уже заявление от имени «Памяти», а на такое заявление ему Центральный Совет полномочий не давал. Но всем интересующимся молодой человек свои слова о Смирнове повторял, и сам охотно назвался:
– Александр Робертович Штильмарк, председатель Балашихинского районного отделения Национально-Патриотического фронта «ПАМЯТЬ».
Писателям было нетрудно догадаться, что Саша Штильмарк – сын покойного Роберта Штильмарка, многолетнего узника сталинских лагерей и автора знаменитого авнтюрного романа «Наследник из Калькутты». В прошлом году газета «Собеседник» опубликовала статью А.Штильмарка в защиту «Памяти» – рядом с письмом П.Кудюкина против нее. Говорят, что после этой публикации другой сын писателя Штильмарка послал в редакцию «Собеседника» копию своего письма брату, в котором были следующие слова: «Надо не с сионистами бороться: много им чести. С коммунистами нужно бороться. Жалко, что отец наш это понимал, а ты не понимаешь.»
Кажется, ни одна газета демократической ориентации так и не написала, что знаменитая «васильевская» «Память» никакого отношения к «погрому в ЦДЛ» не имеет, а Смирнов-Осташвили возглавляет другую организацию с похожим названием. У Васильева – Национально-Патриотический фронт «ПАМЯТЬ», а у Смирнова – «Союз за национально-пропорциональное представительство-"ПАМЯТЬ"». Многие из журналистов просто не знают, что это враждующие команды, некоторые – намеренно не хотят видеть разницу, исходя из принципа «черная собака, белая собака – все равно собака». При этом демократические журналисты совершенно не обратили внимание на то, что Смирнов основатель и руководитель «Клуба друзей журнала "НАШ СОВРЕМЕННИК"». Только в одной или двух газетах было упомянуто, что ко всему прочему Смирнов-Осташвили состоит в патриотическом объединении «ОТЕЧЕСТВО» – зарегистрированной (в о организации, возглавляемой членом редколлегии журнала «НАШ СОВРЕМЕННИК» историком Аполлоном Кузьминым. Мало того, Осташвили был официальным кандидатом от «Отечества» в народные депутаты Первомайского районного Совета. Правда, после скандала Осташвили снял свою кандидатуру, а «ОТЕЧЕСТВО» оперативно исключило его из своих рядов.
2. История «ПАМЯТИ».
В настоящее время в Москве существует не менее семи организаций претендующих на монопольное владение вывеской «ПАМЯТЬ». В Ленинграде организаций с таким названием две, в Новосибирске – тоже две, в Красноярске – пока одна. Родоначальником всего семейства было любительское историко-литературное объединение «ПАМЯТЬ», возникшее в начале 80-х годов. Название «ПАМЯТЬ» предложил Геннадий ФРЫГИН – вскоре после смерти писателя Владимира Чивилихина, в честь его одноименного «романа-эссе». До этого общество именовало себя «ВИТЯЗИ». Организаторами любительского объединения были активисты-общественники из комиссии по шефству над памятниками архитектуры при архитектурной секции Московского городского отделения Общества охраны памятников (МГО ВООПИиК) Геннадий Сальников, братья Вячеслав и Евгений Поповы, рабочий-слесарь Ким Андреев, артист Вячеслав Кузнецов, полковник МВД Александр Лобзов и др.
В Доме Культуры Метростроя в 1982-83 гг. они провели ряд вечеров, посвященных «Слову о полку Игореве», поэту Николаю Рубцову, художнику Константину Васильеву, устраивали встречи с поэтами и писателями: Ю.Кузнецовым, Т.Пономаревой, В.Ганичевым, И.Шевцовым, Д.Жуковым, Н.Яковлевым. Подбор имен довольно показательный: Николай Яковлев – автор клеветничеких статей об академике Сахарове, Иван Шевцов – известный сталинист, автор романов «Во имя отца и сына» и «Тля» (имевших в свое время скандальную известность), Дмитрий Жуков – борец против сионизма. Никаким монархизмом, столь модным в «ПАМЯТИ» ныне, тогда и не пахло: один из вечеров назывался, например, «Дело Ленина живет и побеждает» (газета «Метростроевец», 27 июля 1983 г.).
Некоторые из посетителей этих вечеров принимали активное участие в субботниках на реставрации памятников архитектуры – и эта сторона деятельности привлекала к «Памяти» вполне понятные симпатии.
На публичных вечерах и особенно на посиделках за самоваром в более узком кругу, члены объединения любили поговорить на тему гибели памятников русской культуры: а за годы Советской власти от «сорока сороков» московских церквей действительно остались рожки да ножки. Эти раз, я зы были по тем временам довольно смелыми – учитывая абсолютное отсутствие гласности в этом вопросе вплоть до 1987 года. Но уже тогда в отношении «Памяти» к этой теме наблюдался характерный перекос: вина возлагалась не на Ленина и Сталина – а только на Троцкого, Луначарского и Кагановича, не на вполне реальную коммунистическую власть, а на мифических агентов сионизма и масонов. Более откровенно это направление в «просветительской» деятельности «ПАМЯТИ» зазвучало в 1984-85 гг. с появлением в «ПАМЯТИ» Дмитрия Васильева. Васильев первым стал публично впрямую связывать все негативные явления в стране (уже не только в сфере культуры) с подрывной деятельностью «агентов сионизма».
Дмитрий Дмитриевич Васильев начинал как фотограф, сотрудничавший с известным художником Ильей Глазуновым. По словам Васильева, многие портреты и картины Глазунова – это его, Васильева фотографии, переведенные через эпидиаскоп на холст и раскрашенные. Позднее Васильев поссорился с Глазуновым и стал утверждожно что Илья Сергеевич только притворяется патриотом, а на самом деле злостный масон и слуга сионистов.
Из ДК Метростроя «Память» переселилась в ДК им. Горбунова – именно там произошли первые скандальные инциденты, когда случайных гостей «Памяти», осмеливавшихся высказать свое несогласие с тем, что , я зится с трибуны, дружинники любительского объединения выводили из зала. Одного московского поэта, который назвал Д.Васильева антисемитом и фашистом, объявили врагом русского народа и сионистским агентом, а когда он с этим не согласился, его вытащили из здания за ноги.
Руководители некоторых московских райкомов (например, Киевского) оказывали негласное покровительство Васильеву – по крайней мере до тех пор, пока он не выходил за определенные рамки: не трогал КПСС, ссылался на Маркса и Ленина, называл себя «беспартийным большевиком», не устраивал уличных акций. Московский горком держал нейтралитет. Перелом в отношениях между «Памятью» и партийным руководством произошел после того как в день Св.Георгия Победоносца 6 мая 1987 года Васильев и его сторонники организовали несанкционированную демонстрацию на Манежной площади против уничтожения исторического облика Поклонной горы. Они также хотели , чтобы на Поклонной горе был поставлен памятник Победы не по официальному проекту, а по проекту сторонника «Памяти» скульптора В.Клыкова. Демонстранты потребовалио чтобы с ними встретился и по, я зил Ельцин. Б.Н.Ельцин пригласил демонстрантов в здание Моссовета и лично выслушал все их требования.
После этой истории Васильеву перестали предоставлять помещения для выступлений. Был исключен из партии друг Васильева Ким Андреев – тогдашний председатель Центрального Совета «ПАМЯТИ». В официальной прессе одна за другой появились выступления против «ПАМЯТИ»: как с точки зрения ортодоксально-ленинской (например, публикация Е.Лосото в «Комсомолке», в которой оправдывался снос в 20-е годы церквей, потому что они были гнездами клерикальной реакции), так и с точки зрения перестроечно-либеральной (статьи в «Огоньке» и «Московских новостях»).
Осенью 1987 года в «Памяти» наметился серьезный раскол. Часть активистов организации не устраивали во-первых, самодержавные методы руководства Васильева, во-вторых, его курс на конфронтацию с властями. Попытку установить в селе Радонеж памятник Сергию Радонежскому (работы Вячеслава Клыкова) группа членов «ПАМЯТИ» во главе с художником Игорем Сычевым предприняла без Васильева и даже сделала официальное заявление, что они «другая "Память", не антисемитская и не антисоветская». Это им не помогло, власти установке памятника воспрепятствовали (через полгода он все-таки был установлен).
В ноябре 87 года произошло окончательное отделение группы Сычева, которая в отличие от васильевского «Патриотического объединения "ПАМЯТЬ"» стала называть себя «Движение "ПАМЯТЬ"». На первых порах Сычеву оказала большое содействие издавна связанная с «Памятью» поэтесса Тамара Пономарева, которой московский горком партии (уже новый, после-ельцинский) поручил «нормализовать обстановку в "ПАМЯТИ"», а также «отцы "ПАМЯТИ"» Геннадий Фрыгин и Геннадий Сальников. Консервативные круги в МГК КПСС не хотели совсем отказываться от «ПАМЯТИ», но им не нравилась полная непредсказуемость поведения Васильева и его, теперь уже явные, православно-монархические взгляды. В газете «Вечерняя Москва» было напечатано несколько статей, в которых «хорошая "ПАМЯТЬ"» Сычева противопоставлялась «плохой "ПАМЯТИ"» Васильева. Сычев подчеркивал свою приверженность марксизму-ленинизму и возлагал венки на могилу Сталина – «победителя в Отечественной войне». Но в 1989 году Сычев тоже вышел из под контроля, и МГК КПСС перестал его поддерживать. Тем временем и в васильевской и в сычевской группировке произошли новые расколы, увеличившие наразбериху в «ПАМЯТИ».
В.П.
(Продолжение следует)
_____________________
На фотографии С.Чапнина: Игорь Сычев на митинге «Памяти» 23 февраля 1990 года у Дворца спорта «Крылья Советов».
Впервые было опубликовано в №7 независимой газеты «СОДЕЙСТВИЕ» под названием «Что мы знаем о "ПАМЯТИ"?»
