СОРОК ЛЕТ СПУСТЯ
Немецкая марка снова объединяет Германию.
30 июня 1990 года. Многочасовые хвосты перед сберкассами, пустые прилавки магазинов, последние сделки на черном рынке...
Тем западным немцам, которые родились до войны, эти картины знакомы не только по телерепортажам. Июньское воскресенье 1990 года напомнило им другое июньское воскресенье: 20 июня 1948 года, день введения немецкой марки в трех западных зонах оккупированной Германии.
В этот день сорок два года назад преуспевающие ныне граждане прочесывали магазины Гамбурга или Мюнхена, пытаясь потратить рейхсмарки все равно на что. А на следующий день они оказались гражданами нового мира – мира полных прилавков. Под воздействием денежной реформы и мощных американских денежных вливаний западная Германия освобождалась от летаргического сна оккупации.
В гораздо большей степени, чем день официального провозглашения Федеративной республики – 23 мая 1949 года, – 20 июня стало поворотным моментом в послевоенной истории Германии. Для среднего человека конец рейхсмарки означал конец Рейха, то есть: конец карточной системы и начало экономического чуда. Не зря во время мартовской предвыборной кампании в ГДР кандидаты все как один ссылались на эту историческую дату, чтобы убедить избирателей в необходимости немедленного финансового союза.
Как и марка ГДР, рейхсмарка пала жертвой экономической политики полной занятости, которая привела к чудовищной скрытой инфляции и возрастающему дефициту потребительских товаров. О том, каковы были масштабы скрытой инфляции в годы нацистского режима, немцы смогли убедиться только после капитуляции Германии, когда цена одной американской сигареты поднялась до 100 рейсмарок. Сидевший в то время в американском лагере для военнопленных Генрих Бёлль развлекался тем, что подсчитывал, сколько ему нужно времени, чтобы заработать на одну сигарету «Честерфильд». Выходило около 150 часов.
Комендант американской зоны генерал Клей еще 16 июня 48 года утверждал, что дата денежной реформы не назначена. Через три дня на первых полосах всех западногерманских газет появился декрет оккупационных властей №61. Согласно этому закону, рейхсмарка изымалась из обращения в течение суток, после этого каждый гражданин имел право получить в банке 40 новых денежных единиц – немецких марок (Deutsche Mark или DM). Сбережения в пределах 5000 рейхсмарок можно было обменять по курсу 1:10. Чтобы обменять более крупные суммы, нужно было предъявить документы, подтверждающие легальный источник этих денег.
Легенда утверждает, что денежная реформа 1948 года дала возможность начать с нуля, обеспечив всем гражданам равные шансы. Это, конечно, неверно. Реформа состояла в массовой экспроприации денежных сбережений, но она не коснулась владельцев недвижимости и средств производства. В первое время профсоюзы бурно протестовали против замораживания зарплаты, а в ноябре 1948 года состоялась всеобщая забастовка против «введения рыночной экономики». Только в 1959 году, когда плоды экономического чуда были налицо, канцлера Эрхарда задним числом объявили отцом немецкой марки.
Для жителей советской зоны 20 июня 1948 года – день, когда порвалась последняя нить германского единства. Через три дня будущая ГДР получила восточную марку, а Западный Берлин переживал первый день блокады. В официальную историю ГДР 20 июня вошло как день империалистического путча «предателей родины», которые заранее готовились к разделению Германии и уже в 1947 году печатали в Нью-Йорке новые купюры.
Круг замкнулся. Когда-то немецкая марка разделила Германию, чтобы преградить дорогу Сталину. Сегодня, когда Сталин умер, а его наследники потеряли власть, немецкая марка стала объединительницей Германии.
