	(by TRANSLATE.RU)	ПАНОРАМА
		№ 7 (19), июль 1990

ЧТО СТАЛО С РАБОЧИМИ КОМИТЕТАМИ?

Всего за пять дней работы Донецкого шахтерского съезда только на шахтах Донецкой области погибло 8 горняков. Такова цена угля, который приходится добывать в наихудших по сравнению с шахтерами развитых стран условиях и при наименьшей в мире заработной плате – 334 руб. в месяц.
Загазованность, внезапные выбросы пыли, обвалы и обрушения кровли, слабая техническая оснащенность, необеспеченность материалами и оборудованием, – вот причины того, что из-за нарушения техники безопасности на угольных предприятиях СССР в 1988 году погибло 504 шахтера, а в 1989 – 490.
КАС-КОР

Юрий Александрович БУТЧЕНКО – член координационного совета «Союза Трудящихся Кузбасса», редактор независимого журнала «Кузбасские ведомости».

– Какова ситуация в рабочем движении Кузбасса? Отсюда, из Москвы, все кажется очень радужным.

– Да, совершенно верно, радужная картина не только в Москве, но и у иностранцев. Это и наша вина, мы до сих пор давали, скажем так, парадные материалы. Нельзя сказать, что они необъективны, просто ситуация очень сильно изменилась в течении выборов и после них.

– Удалось ли большинству из «Союза трудящихся Кузбасса» прийти к власти в советах, выиграли ли вы выборы?

– Нет, к сожалению. Хотя было очень обнадеживающее положение после первого тура выборов, в крупнейших городах была одержана победа. К тому же, много кандидатов прошло и от «Союза трудящихся» и от рабочих комитетов, а фактически это сейчас два различных течения.

– Чем они отличаются?

– Не хотелось бы об этом пока говорить, потому что это довольно тяжело. Когда кончилась июльская забастовка, рабочие комитеты были оставлены только для контроля постановления №608. Не было создано никаких низовых структур. Постепенно, работая в тесном контакте с аппаратом и в отрыве от рабочих, комитеты сами превратились в новую административную прослойку. И более того, аппарат, почуяв свою выгоду, свалил на них много своих обязанностей. Я очень хорошо отношусь ко многим ребятам, которые там работают, но должен сказать, что очень многим понравилось работать в этой сфере. Когда рабочий попадает в этот «подруководяший» слой, так часто бывает.

Большинство членов рабочих комитетов против забастовок, что странно: ведь это же все-таки бывшие забастовочные комитеты. Не выполнено большинство требований, шахтеры заявляют, что не хотят иметь дело с правительством, раз оно не выполняет свои же решения. Ну а рабочие комитеты существующая ситуация в принципе устраивает. На шахтах же образуются новые структуры, появляются новые лидеры. Авторитет рабочих комитетов значительно упал.

– Я так понимала, что «Союз трудящихся Кузбасса» образован на основе рабочих комитетов?

– Не совсем так. Дело в том, идея эта бродила с самого начала забастовки и была реализована на третьей и четвертой конференции. Устав и пр^гоамма были составлены так называемым прогрессивными марксистами из наших кемеровских высших учебных заведений. Почти сразу они не отвечали чаяниям большинства населения.

Предполагалось, что рабочие комитеты там будут играть ведущую роль. Но затем в местные союзы (А парадокс состоит в том, что «Союза трудящихся Кузбасса» как целого еще не существует.) вошли те, кто раньше назывался «неформалами», радикально настроенная интеллигенция, радикально настроенные рабочие. Они уже выросли из рамок тогдашнего рабочего движения, и не могли признать, что полномочны именно члены рабочих комитеты, которые выскочили на волне этой забастовки – фактически просто хорошие ребята, не имеющие политического опыта. В некоторых городах, например в Кемерово и Прокопьевске, произошел раскол между рабочими комитетами и «Союзом трудящихся». Думаю, что и для всего Кузбасса будут две параллельные структуры, из которых движением можно назвать скорее «Союз», потому что у него есть какие-то низовые ячейки.

Что касается областной конференции, то «Союз трудящихся» никак не может собраться, кивая на забастовочные комитеты, которые до сих пор это дело возглавляли, но сейчас кровно незаинтересованы, чтобы «Союз» оформился, так как сейчас они, имея вертикальную структуру и возможность контролировать ситуацию, могут выступать от имени «Союза трудящихся». А если будет своя структура у «Союза», то большинство членов нынешних рабочих комитетов не будут избрани в руководящие органы, по крайней мере те признанные лидеры, чьи имена у всех на слуху: Михаил Кислюк, Юрий Герольд, Юрий Рудольф...

– Что на себя на сегодня представляет Конфедерация труда?

– Ну, на сегодня это, пожалуй, из области желаемого. Сама конференция прошла удачно, но реальные рабочие движения там представлял мало кто. Конечно, бмли представлены Донбасские стачкомы, «Союз трудящихся Кузбасса», Воркутинские рабочие комитеты, были довольно многочисленные рабочие клубы, например, из Челябинска, но большинство тех, кто приехал, представляли очень маленькие группы, либо вообще никого. Как очень точно подметил один из руководяших работников «Солидарности» Яромир Перплинский, это был съезд, на который было очень легко попасть.

беседовала
МИЛАНА БОГДАНОВА

ПОЗИЦИЯ КОНФЕДЕРАЦИИ ТРУДА

1 мая 1990 года на политическом небосклоне страны загорелась новая звезда, именуемая Конфедерацией труда. Гибкая оргструктура, сохраняющая самостоятельность ее членов, идейная терпимость, позволяющая сегодня сосуществовать в одной организации членам НТС и марксистской рабочей партии – все это выделяет Конфедерацию и способствует росту ее влияния; уже сейчас ее численность удвоилась.
23-24 июня в Москве проходил Совет представителей КТ. Главным вопросом повестки дня было отношение к забастовке 11 июля.
Ряд делегатов Кузбасса, встречавшихся утром 23-го с Ельциным, выступал против проведения забастовки. Но и они сочли необходимым возглавить ее для того, чтобы она «носила созидательный, а не разрушительный характер».
Совет представителей поддержал требования формирования правительства «народного доверия» и национализации имущества КПСС и ВЦСПС.
Сопредседателями Конфедерации труда избраны М.Соболь, В.Голиков и Ю.Герольд.
АЛЕКСАНДР ШЕРШУКОВ

МАТЕРИАЛ, НЕ ВОШЕДШИЙ В ПЕЧАТНУЮ ВЕРСИЮ

ВОЛНЕНИЯ МОГУТ БЫТЬ СПРОВОЦИРОВАНЫ

ИГОРЬ ФРОЛОВ, один из лидеров Карагандинского рабочего комитета, по просьбе агенства «Postfactum»:

Рабочее движение пытается определить свои цели и пути их достижения.

В чем, на мой взгляд, состоит кризис рабочего движения? Во-первых, был сделан ряд ошибок. Например, мы взяли на себя право решать за всю Карагандинскую область, чем оттолкнули основную массу трудящихся.

Во-вторых, мы постоянно находимся в эйфории, полагая что Верховный Совет и правительство страны сделают такие законы, которые бы нас, как движение, устраивали. Это ошибка, потому что в результате принятия Закона о трудовых спорах многое сделано без нашего участия.

В-третьих, мы переоценили свои силы, полагая, что, не внедряя «своих людей» в структуры существующей власти, можем что-нибудь сделать. В итоге, не приняв в выборах народных депутатов массовое участие и проиграв их, лишились возможности быть в дальнейшем парламентской оппозицией.

Мы открыты для поступающих к нам предложений. Например, с нами сейчас пытаются сотрудничать «Социалистические профсоюзы», «Новые социалисты». И мы не уходим от предлагаемого нам сотрудничества, из которого пытаемся извлечь деловые предложения, советы по организации и экспертизе вырабатываемых нами проектов и требований, способы создания на базе нашего движения профсоюзных и политических организаций.

Мое отношение к забастовкам: в любой забастовке, как показывает опыт, выигрывает не стихия, а организация. Забастовку могут выиграть даже не тысяли си людей на площади, а группа из трех человек.

Между тем недовольство в нашем регионе огромное. Я не исключаю возможность волнений, но они будут, скорее всего, спровоцированы заинтересованными в нестабильности лицами.

ПАНОРАМА