МОСКВА. В день политзаключенного СССР в 18.00 по инициативе общества "Мемориал" вокруг здания КГБ на Лубянке была организована "цепочка" из трех тысяч человек с зажженными свечами в руках. В цепочке принимали участие репрессированные, а также представители почти всех неформальных объединений Москвы.
В 18.30 организаторы цепочки объявили о завершении акции, попросив собравшихся расходиться небольшими группами. Большинство, однако, направились колонной по проспекту Маркса, Неглинной улице, Кузнецкому мосту на митинг ДС на Пушкинской площади, назначенный на 19 часов. Демонстранты несли флаги своих организаций (Дем.союза, КАС, РНФ), скандировали: "Долой КГБ!", "Долой 6-ю статью!", "Долой ленинизм!" и другие. На Пушкинской улице у Музыкального театра колонна была остановлена отрядом милиции особого назначения (ОМОН), пустившим в ход резиновые дубины. Некоторые участники шествия оказывали физическое сопротивление спецназу. Несмотря на избиение, большим группам людей удалось пройти к Пушкинской площади. Задержано более 70 человек. Митинг продлился до 22.30.
Что же происходило 30 октября в районе, прилегающем к Пушкинской площади? Могу поведать о нескольких кульминационных эпизодах демонстрации, свидетелем которых я оказался.
Когда толпа демонстрантов с криками "Долой КГБ!" и плакатами против КПСС, парализуя транспорт, направлялась по Пушкинской улице к одноименной площади, дорогу ей перегородил отряд ОМОНа, вооруженный дубинками, которые были пущены в ход хотя и выборочно, однако весьма агрессивно.
На применение дубинок демократический авангард Москвы (ДС, РСМД, КАС, РФН и другие) отозвался припадком ярости, выразившейся в хоровом выкрикивании обвинения милиции в фашизме. Если кто и ставил себе цель ОБВИНЯТЬ "ментов" таким образом, навряд ли достиг ее, так как на самом деле происходило внушение им той мысли, что они - фашисты, в полном соответствии с которой росло взаимное озверение.
Болезненную эксцентричность сцены сводили к полному безобразию несколько истеричек - не качеством, но только степенью своего психоза отличавшихся от прочих демонстрантов. Они наскакивали на ОМОНовцев с визгом "Убийцы!!!" (хотя никто никого не убивал) и плевали своим врагам в лица.
Затем демонстрация повернула назад, перебежав по переулку на ул.Горького, где вскоре вывалила на проезжую часть, вторично перекрыв движение транспорта. (Интересно, сколько пассажиров и водителей в этот день проклинало демократию?).
Следующая вспышка демократизма разразилась на тротуаре, идущем от "Московских новостей" к метро "Чеховская". Обоюдное остервенение сторон продолжало клокотать, и помимо традиционных "фашистов!!!" можно было услышать "Сволочи!", "Мы с вами еще рассчитаемся!", "Убивать вас надо!!", а также увидеть раскачиваемый толпой автобус с "ментами" и летящие в них мелкие предметы и свечи, предназначавшиеся поначалу для поминовения погибших политзаключенных.
Позволю себе поделиться некоторыми размышлениями по поводу увиденного.
Сила любого движения измеряется не только его численностью и тактикой, но и - в первую очередь - степенью его соответствия собственным идеалам, иными словами - глубиной усвоения неких метафизических ценностей, лежащих в основе его идеологии.
Трагедия многих движений, существующих сейчас в нашей стране, заключается, как мне кажется, в чрезвычайно низкой степени такого соответствия и усвоения; с течением времени становится все очевиднее наносной характер их ценностей.
В этом отношении наиболее ярким примером является "Память". Движение, имеющее целью национальное возрождение России, в случае своей победы привело бы ее к национальному краху и позору. Не хотел бы проводить резкую аналогию, но, вспоминая увиденное, решусь: а к какому результату могут привести усилия людей, которые сегодня столь отчаянно борются за свободу и демократию?
Думаю, никто не воспримет как откровение мысль о том, что в основании демократического мировоззрения лежит идея приоритета личности перед какими-либо внеличностными образованиями и структурами. Для того, чтобы мировоззрение было жизненным, основывающая его идея также должна ЖИТЬ, то есть получать органическое воплощение в своем носителе.
О соответствии данного индивида исповедуемым им демократическим убеждениям нужно судить не по тому, насколько яростно он отвергает засилье КГБ или требует Учредительного собрания, а сообразно с тем, в какой степени он обладает философским навыком различать личностное начало от внеличностного и в любых обстоятельствах утверждать себя в первом, преодолевая второе.
Демонстрация 30 октября если что и продемонстрировала, так это отсутствие подобного навыка у большинства ее участников.
Церемония поминовения без труда превращается в политическое шествие. Это - характерное следствие нашего воспитания в культуре тоталитарного типа: неразличение морального и политического у нас всегда оборачивается пониманием морали как повода и средства для политики.
Единодушное шествие с хоровым скандированием лозунгов упирается в серьезное препятствие - ОМОН. Не будем лишать демонстрантов того формального, хотя и детского оправдания, что спецназ "начал первым". Но импульс ненависти, исторгнутый спецназом, неожиданно попадает в благоприятную для себя среду наших демократов, мгновенно сплотившихся в БЕЗЛИКУЮ МАССУ, которая, как это и свойственно безликой массе, поглощает сильный импульс без остатка, то есть необратимо и фатально заражается ненавистью.
Массу объединяет не разум, а иррациональный порыв. Она не умеет дифференцировать, прослеживать градации. Сильнее всего ее сплачивает создаваемый ею же образ врага - и чем чернее он будет размалеван, тем сильнее сплочение. Поэтому защитная реакция толпы выражается абсурдным с логической точки зрения, обезличивающем противника и предельно негативном обозначении - "фашисты!!!".
Мне возразят, что спецназ действовал силой, а демонстранты противопоставили ей, хотя и не самое лучшее, но слово. Не буду приводить имевшие место примеры силового противодействия с их стороны. Обращу внимание на другое. Слово "фашист" имеет в нашей стране исторически и эмоционально обусловленное значение самого страшного врага, в отношении к которому считается оправданным не только применение силы, но и физическое уничтожение. Поэтому, не содержа в себе прямого призыва к насилию, данное слово - вместе со всем тем, что служит во время подобных акций средством изъявления ненависти и агрессии - создает благоприятный психологический климат для его применения. Стоит ли, следовательно, удивляться или негодовать по поводу того, что насилие спецназа не убавлялось, а, наоборот, возрастало в ходе пресечения демонстрации?
Оно возрастало потому, что демократическое движение до сих пор не сумело выработать цивилизованных форм сопротивления административному произволу; милицейские боевики увидели перед собой не мирное собрание граждан, просветленное церемонией поминовения, а грубо политизированную бесноватую толпу, мечущую им в лица проклятия, перемешанные со слюной.
Ни одно проявление демонстрации не взывало к возможным духовным проблескам в стане нападавших, а значит и НЕ ВОЗВЫШАЛОСЬ над их нравственным уровнем: напротив, очень многое УПОДОБЛЯЛОСЬ всему инстинктивному, темному, доличностному в их исполнительском порыве.
Почему я считаю необходимым писать обо всем этом?
Страна на всех парах подкатывает к фазе окончательной политической определенности, то есть предельного размежевания и кристаллизации противостоящих друг другу сил; но пока еще остается неясным, НА КАКОМ ПОПРИЩЕ будет происходить их дальнейшее противоборство. Сегодня найдется множество профессионалов и дилетантов борьбы за власть (от функционеров партаппарата и ОФТ до фанатиков "Памяти"), стремящихся сообщить ему характер побоища, дабы решающим фактором оказалась та самая голая физическая сила, применяя которую они пребывали бы в своей естественной и прирожденной стихии.
Участники демонстрации 30 октября, хотели они того или нет, внесли пусть небольшой, однако весьма симптоматичный вклад в осуществление именно ТАКОЙ, заведомо проигрышной для демократии, концепции будущего поприща. Между тем как естественно было бы ожидать от них противоположного: не терпящей отлагательств работы по возведению арены мирного сотязания личностей и платформ, где залогом победы, помимо чисто политических качеств, выступало бы ВЕЛИЧИЕ ДУХА.
Сергей МИТРОХИН
P.S. 10 декабря - день прав человека. Неужели и эту дату демократическое движение не сможет отпраздновать ПО-ЧЕЛОВЕЧЕСКИ?
