"Формы культуры имеют свою объективную логику, независимую от конфессиональной позиции творческого индивида. Для современников Юлиана Отступника и Афанасия Александрийского был выбор - принять сторону одного или сторону другого (не говоря о том, что они могли принять еще какую-нибудь сторону - например, ариан, или гностиков, или еретиков иного толка). Для них не было выбора - быть или не быть людьми своей эпохи. Это от них не зависело".
С.С.Аверинцев
Речь идет о духовном и культурном возрождении, и разве не очевидно, что одного и того же хотят русская партия и комитеты граждан Латвии, "нормальные" сионисты и забастовщики Кузбасса, поляки Литвы и абхазы Грузни? Все как бы признают, что вчера и всегда они не были самими собой, что они не обладают личным опытом подлинности и теперь испытывают нужду в немедленной самоидентификации (новой и лучшей, в смысле более прочной) в отождествлении с чем-то большим, чем вчерашнее "я", ничтожное и неправильное. Помочь в этом может только перенесение, включение себя в "большую" традицию, в почву, полную предков. Родство со "своими", со своим народом, с его величием (а величием обладает каждый народ, даже "исчезающий") - рождает ощущение мощи, необыкновенного увеличения собственных сил и возможностей действовать.
И вот, из нашей собственной вчерашней и всегдашней пустоты мы бросаемся к "своей" традиции, "своей" культуре, приникаем к почве, полной предков...
Не вчера, и даже не на нашей памяти она стала пеплом. Воодушевление делает нас готовыми к чудесам, но вот сухо запротоколированные обстоятельства: "Нигде и никогда не бывало полного уничтожения мелкого землевладения, крестьянства как класса, корпоративности, частной торговли и ремесла, короче, в с я к и х о с н о в т р а д и ц и о н а л и з м а", - пишет Л.М.Баткин (разрядка моя - А.Ф.). Почва под нами давно превратилась в пустыню, степь, просоленную высохшей кровью, гигантскую воронку, оставшуюся после кошмарного взрыва, - и какая-то жизнь лишь цепляется, лишь копошится в песке по краям необъятного развороченного могильника - жизнь, случайно уцелевшая и перемешанная с землей, камнями, костями и обрывками каких-то прежних "форм" жизни же... Вот - родной "пейзаж после битвы", духовное "место", где мы родились и откуда родом - и Васильев, и я, и Горбачев. Вот этнический фон общности "единый советский народ" - и надо признать, затея масонов удалась.
Где бы мы ни были, наша духовная Родина - вот эта степь и эта воронка, - одна на всех. Мы все выросли на берегу бассейна "Москва".
Родина - ведь это осязанье,
К зрению и запахам привычка...
Мы соединены этой бессловесной бездной, и люди ли мы сами - еще большой вопрос...
"С т а т ь" носителем культурного наследия - невозможно. Им можно только о к а з а т ь с я - для других, для потомков. Тем не менее, мы все - именно носители культурного наследия, в той или иной степени. Но только какого? Каждый носитель имеет "внутреннюю форму" - нет никаких гарантий, что она не принадлежит совсем другой культуре, чем та, носителем которой видит себя сам носитель. И пожалуй, вот главное искушение нашего мира: соблазн стать воинствующим идеологом, борцом. Какую культуру несут "борцы"? Уж во всяком случае, это не культура мирной жизни. Это культура людей, "сорвавшихся" со своей "резьбы", выпавших из течения времени, вставших поперек. Городские борцы за крестьянскую культуру - чего они хотят на самом деле, как люди определенного стиля? На что они способны, как носители культуры? Не в этом ли и состоит гражданский нигилизм: быть не самим собой, а борцом с тьмой? Ведь самое главное - все перестали СТРОИТЬ, перестали хорошо делать, под предлогом борьбы с темными силами, которые "нас злобно гнетут". "Знамя борьбы за рабочее дело" - в чем оно, рабочее дело-то? В том, чтобы перестать работать руками и головой, превратиться в "волю", в идеолога "из рабочих", с рабочим прошлым. Рабочие борются за свое рабочее дело: перестают производить тетради для детей, перестают разгружать вагоны с продовольствием, перестают шить обувь для бедных, перестают, перестают, перестают... - это называется рабочим самоуправлением, СОВЕТОМ ТРУДОВЫХ КОЛЛЕКТИВОВ. "Мы будем всех вас кормить, если..." - да умеют ли они работать хорошо?! Кто-нибудь это видел: чтобы рабочие умело работали и производили добротные вещи? - Нет, у нас тут никто этого не видел. Так значит, это никакие не рабочие ("никакие не евреи!" - как говорит Васильев), а безобразники, голытьба. И свое безобразие пытаются спрятать от самих себя - как латыши, как евреи, как русские, как таджики, как идеологи. Они хотят быть не самими собой, хотят порвать связь времен в себе самих, в своем собственном составе, "выпрыгнуть" из своей личности - и думают, будто бы такой диалектический скачок "сошьет" их заново в "большом" времени...
Откуда же, через кого возродится духовная культура?
Мирная жизнь скольких поколений потребуется, чтобы возродилась крестьянская, сельская духовная культура - как повседневный лад, как норма поведения в быту, как простой и давний порядок вещей на дворе и в доме - как форма человека, - все это порушено, испоганено и утоплено, и когда еще зародятся новые очаги человеческого, а не совхозного сельского существования.
Может быть, остается доступной, как некая первооснова, интеллигентная классика прошлого века? Ведь многие люди еще умеют вести себя благородно и за столом, и в беседе.
Лет пять назад я решил начать читать черновики Достоевского из нового собрания, и меня вскоре вдруг поразила одна мысль - не Достоевского, а своя собственная. Как "они" почти все хотели видеть будущую Россию МОГУЧИМ ГОСУДАРСТВОМ, с решающим голосом в судьбах мировой политики, со своими геополитическими интересами. Как они все были озабочены "истинным", "правильным" единством... И какой-то Молох истории и их светлые устремления учел и использовал себе на потребу. Не этого, не этого хотели и искали наши классики в прошлом веке, не ЭТО призывали символисты - но общий вектор питался и их светлыми чаяниями и неосторожными надеждами... И если мы - на одном краю воронки, то ведь сужающаяся горловина ее - начало другой, зеркально развернутой в прошлое. Средоточие катастрофы как бы всосало в себя весь наличный состав исторической России и вывернуло его - уже по ту сторону жизни. И вот мы, оказывается, одни и есть. Именно поэтому нам всем, без различия, так близок Розанов - ближайший по ту сторону.
Наша почва... Все мы были пионерами и, если оставаться честными до конца, на вопрос, кто же был твоим дедушкой, не так-то уж легко ответить: ДЕДУШКА Ленин по своему духовному влиянию и гипнотической власти сопоставим с "маленьким" дедушкой, родным... Неужели кто-то из нас, верующих детей, хоть на секунду усомнился тогда в сияющей высоте коммунизма и продался Фантомасу? Что же теперь - "посчитаться" и, все про себя забыв, напялить одним (какие-нибудь кокошники и не знаю что, а с другой стороны что там - ермолки? Проконсультироваться) -уже почти неизвестно, что надевать и брать в руки, что свидетельствовало бы о национальной принадлежности - все перепуталось... Да ведь это какой-то национально-патриотический маскарад: нарядиться и воображать, будто ты именно это и есть... Ведь это НЕПРАВДА, это измена той земле, той Родине, которая нас - единственная - родила. Я узнал, догадался, что такое человек - там, тогда - как же я выброшу это из себя? Так случилось, так произошло - и надо изнутри этого честно, чтобы не сломалась уже окончательно кость времен, двигаться дальше, если есть СВОИ силы. А так вот "перескакивать", вдруг проснувшись, в "свой" народ, становиться другим, чем ты был... - все во мне противится этой измене своему ЛИЧНОМУ МЕСТУ, ЛИЧНОЙ ВЕРЕ.
Нетерпение оборачивается самозванством. А самозванство - борьбой за признание ВОКРУГ имени, а не в его собственной сфере. Это равно относится и к "интернационализму", не желающему знать чужих языков, и к "национализму", злобно кривляющемуся своей "кровушкой", и к "демократической тусовке", глубоко бездомной и расхристанной.
Александр ФУРМАН
_______________________________
Публикуемый материал - фрагмент большой статьи, которая будет опубликована в журнале "Параграф".
