Второй съезд Народного фронта Латвии закончился только под утро. Позади было два дня напряженных решений, постоянной борьбы. Позади был демонстративный уход (среди ночи!) значительной части радикально настроенных делегатов. Временами напряжение нарастало настолько, что казалось, жаркие клубы воздуха отвердевшими массами висят над головой. Два раза делегаты, обезумев от зашедшего в тупик спора, вдруг, единым взмахом, схватывали беспечную деревенскую мелодию народной песни. На 2-3 куплета зал становился единым. А потом, чуть остыв, делегаты снова начинали дебаты.
И тем не менее, на большинство наблюдателей съезд произвел впечатление спокойного, даже тихого. Объяснить столь странную неадекватность (общего!) мнения журналистов реальной атмосфере зала можно, вспомнив, что ориентиром для оценки сегодняшних событий служил предыдущий, учредительный Конгресс НФЛ, прошедший ровно год назад. Чтобы понять, чем отличались эти два съезда, необходимо вспомнить события, произошедшие в период между ними.
Одно, впрочем, можно сказать сразу. Первый Конгресс НФЛ не был собственно съездом-советом. На эмоциональном уровне это был скорее съезд-вызов. Вызов Империи, армии, КГБ - всем этим мрачным силам, так долго сдавливавшим республику снаружи и изнутри. "Смотрите, мы собрались здесь!", - горели глаза участников, - "И мы ВАМ еще покажем!" Энергия ненависти выступавших была направлена вовне, ТУДА, где (так думали ораторы) находится сей Мрачный Призрак. Реально же ее адресатами ощутили себя люди, смотревшие на съезд глазами наблюдателей. Формула I Конгресса - единство, легкость внутри, конфликт снаружи. Население республики разделилось на тех кто "в зале" и тех, кто за его пределами. Первые группы Интерфронта стали образовываться непосредственно на следующий день после окончания Конгресса.
Последующие полгода в жизни Латвии можно назвать временем Конфликта. Обсуждаются и принимаются законы "О языке", "О миграции", часто воспринимаемые "некоренным" населением, как дискриминационные. Рядом с НФЛ вырастает мощный Интерфронт.
Политическая эволюция Народного фронта в это время происходила согласно "схеме двойной радикализации": в голове процессии идет радикальное крыло (состоящее в основном из членов ДНЛЛ - Движения за Национальную Независимость Латвии); "центр" НФЛ, состоявший из более влиятельных (а потому и осмотрительных) людей, двигается ПО СЛЕДАМ радикалов, уступая им инициативу, а следовательно, и авторитет. Радикализация всего Народного фронта идет двумя путями: через общую эволюцию отдельных группировок и через усиление влияния радикального крыла.
Так продолжалось до апреля 89 года. В середине месяца власти сделали важную уступку русскоязычному населению. Публикуется второй, серьезно "скорректированный" вариант "Закона о языке". Языковый конфликт смягчается. А заключительный аккорд "делает" Интерфронт. Запланировав заранее забастовки, он не захотел пойти на уступки и ... окончательно провалился. Забастовки, подобные щепотке пороха, подброшенной в начавшее уже тухнуть пламя, производят лишь слабый хлопок - и окончательно гасят конфликт.
Месяц май стал месяцем ожидания. Ожидания того, кто первым сумеет отреагировать на нормализацию ситуации и предложить свою программу ее использования. В последний день мая, 31 числа, появилось обращение Дуцмы НФЛ. Народный фронт начал переход к новому курсу.
Многие (и прежде всего сами члены НФЛ) склонны связывать его с провозглашением достижения национальной независимости основной стратегической целью НФЛ. Осмелюсь, однако, утверждать, что это скорее была ее легализация и разве только слепой мог с самого начала не увидеть за общими настроениями НФЛ плохо скрываемое (хотя и не декларируемое) стремление к достижению независимости. В этом смысле обрещение Думы ничего не убавило и ничего не прибавило. Оно, однако, обозначило гораздо более крутой поворот. Логтку его наиболее точно передал В.Дозорцев (гл. ред. "Даугавы", член Правления НФЛ): "Нельзя вступать на сложный путь обретения независимости с половиной [всего] населения [Латвии]." (Выступление на II Конгресе НФЛ) По моему мнению, реальной отличительной чертой "Нового Курса" Народного фронта Латвии стала направленность на консолидацию ВСЕГО, в том числе и некоренного, населения республики вокруг общей идеи создания НОВОЙ латвийской государственности.
Новая стратегия изменяла взаимоотношения внутри Народного фронта. Источником основных инициатив становился "центр", это вело к постоянному росту его авторитета и относительному снижению авторитета радикалов, которые утрачивали таким образом место "в голове" НФЛ.
Новый курс шел МИМО позиций ДННЛ. С тех пор, как "центр" сделал по нему первый самостоятельный шаг, между двумя доселе близкими группировками наметился опасный разрыв. ДННЛ выдвинуло собственную модель достижения национальной независимости. В основе ее - ВОССТАНОВЛЕНИЕ утраченной в 1940 году государственности Латвийской Республики (ЛР), с опорой на нормы международного права и поддержку "юридических граждан" ЛР. Конкретная программа включает регистрацию людей, являющихся согласно законам ЛР ее гражданами, и организацию параллельной структуры власти - Комитетов граждан ЛР. Она, таким образом, реально продолжает стратегию Конфликтного периода, провозглашая опору на "коренное" население Латвии.
Впрочем, радикалы, кажется, и сами ощутили анахронизм своей позиции и ввели в первоначально стройную схему понятие о Кандидате в граждане ЛР. Отношение к этому нововведению двойственно. Можно сказать, что оно показывает пределы возможностей стратегии гражданских комитетов в условиях сегодняшней Латвии. Его, как шаг навстречу "некоренному" населению, можно только приветствовать. Но, с другой стороны, статус кандидата совершенно противоречит всей "юридической" логике гражданства ЛР, самому своду законов ЛР. По существу он отрицает те самые начала, на приоритете которых построен "путь гражданских комитетов".
Итак, НФЛ пришел ко II Конгрессу в обстановке острого внутреннего противоборства его центра с радикальным крылом. В той или иной форме это противоборство проявилось во всех эпизодах съезда, начиная с решения вопроса о независимости (абсолютной!) издания НФЛ, газеты "Атмода", и кончая символическим венцом Конгресса - выборами президента НФЛ. Кандидатура композитора Имантса Калньинша здесь соответствовала линии радикалов, кандидатура старого президента - Дайниса Иванса курсу "центра", Новому Курсу.
Наиболее полно он был изложен в докладе руководителя редакционной комиссии (т.е. "заглавного автора" новой программы НФЛ), писателя, члена правления НФЛ, Яниса Шкапарса:
"...ДННЛ выбрал регистрацию граждан и образование гражданских комитетов...
...народнофронтовцы будут относиться к достижению своих коллег с ... расположением и интересом.
НФЛ как главное направление выбрал демократическую платформу и парламентарный способ. Я глубоко убежден, что победу в борьбе за независимую и демократическую Латвию может обеспечить только демократическая платформа... надо ориентироваться на широкие демократические силы. По существу - на БОЛЬШИНСТВО." (выд. ред.)
Позицию радикалов на съезде представил (правда, весьма витиевато) один из лидеров ДННЛ Юрис Добелис. В его выступлении можно выделить следующие моменты:
1) Необходимость консолидации НФЛ.
2) Обоснование роли радикалов как авангарда НФЛ (по существу была представлена описанная выше схема "двойной радикализации").
3) Предложение добиваться независимости одновременно "многими взаимосвязанными путями".
Первые два пункта говорят о верности старой внутрифронтовой политике. Что касается третьего предложения, то следует понимать, что государственное гражданство может быть только одним и, следовательно, путь также рано или поздно должен стать ЕДИНСТВЕННЫМ. Д.Иванс сказал на послесъездовской прессс-конференции: "Если идти сразу несколькими путями, легко упасть".)
Позиции двух сторон представлены предельно ясно и недвусмысленно. Они различны и, вероятно, плохо совместимы. (Типичной попыткой такого совмещения является введение разобранного выше статуса "кандидата в граждане ЛР")
Поэтому можно предположить следующие возможные варианты дальнейшей внутренней эволюции НФЛ:
1) Радикалы принимают стратегию центра и теряют свое радикально-передовое значение; их влияние в НФЛ падает.
2) Центр увлекается радикалами и возвращается к курсу времен Конфликта.
3) Ни одна группировка не может повлиять на другую и они продолжают расходиться.
Результаты съезда можно оценить как победу центра практически по всем пунктам. Президентом избран Иванс, утверждена в основном программа, представленная Шкапарсом. Таким образом, вторая из перечисленных выше альтернатив отпадает. Время покажет, какую, 1-ю или 3-ю альтернативу выберут радикалы; весьма возможно, что они здесь разделятся.
II Конгресс закрепил переход НФЛ к Новому Курсу. Можно предположить, что внутренняя стабильность Латвии (определяемая достижением согласия между различными группами населения, а также между населением и органами власти) будет расти. Однако даже сейчас республика является едва ли не самым стабильным регионом СССР.
По результатам социологического опроса, представленным на съезде, курс НФЛ поддерживают: 70% латышей, 65% русских и 57% всех представителей других национальностей.
Это, безусловно, камень, на котором можно строить дом. В условиях обостряющегося кризиса внутренняя стабильность региона, соединенная с достаточной ОБЩЕЙ радикальностью, может приобрести решающее значение.
"И пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и устремились на дом тот, и он не упал; потому что основан был на камне."
