А ТАКЖЕ О ПРЕДЛОЖЕНИИ СОЗВАТЬ УЧРЕДИТЕЛЬНОЕ СОБРАНИЕ
НА БАСКЕТБОЛЬНОЙ ПЛОЩАДКЕ
"Когда меня спрашивали, что " я могу пожелать нашему "либеральному сословию", я отвечала, что желаю прогрессивным депутатам повести на, съезде себя так, чтобы перед ними заперли Кремлевские ворота, и за неимением зала для игры в мяч они уединились бы на баскетбольной площадке и выработали там новую конституцию".
Читая в "Огоньке" очерк о Юрии Орлове, я заметил сказанную мимолетом фразу, принадлежащую герою очерка: "Я искал не идеал, я искал выход".
Пожалуй, в этом состоит кредо реальной политики, грань, отделяющая ее от политического дилетантизма, столь распространенного сейчас в неформальном движении. С какого-то времени мы, обрадовавшись самой возможности говорить, оказались в странном положении, когда в бесконечных диспутах, на многочисленных митингах с пеной у рта доказываем друг другу вещи, являющиеся, по тонкому замечанию И.Клямкина, настолько же очевидными, насколько, и бессодержательными.
На митинге 23 апреля.
("Параграф" N9)
Фото И.ТКАЧЕНКО
Мы приходим на Пушкинскую площадь, залезаем на фонарный столб, подставляем свою мужественную грудь под гебульные кинокамеры и начинаем называть вещи своими именами. Что Горбачев - это Горбачев, генерал Родионов - генерал Родионов, тоталитаризм есть тоталитаризм, а В.Новодворская есть В.Новодворская. И т.д. Мессианским тоном провозглашаем, что демократия - хорошо, а недемократия, мол, наоборот, плохо. На все же провокационные вопросы мы с гордостью отвечаем, что мы решительно против насилия, что мы не собираемся устраивать государственных переворотов и никогда не применим первыми ядерное оружие, что бы там про нас ни писали. И поскольку никто с этими аргументами спорить не собирается, под бурную овацию нас берут на руки и несут куда-то в сторону Мавзолея. При этом мы, разумеется, правы, абсолютно правы, но не более того.
Мы все знаем, что нам нужно, гораздо меньше мы думаем о вопросе "как?". Но именно в поиске ответа на этот вопрос, в разработке конкретной концепции переходности и заключается прерогатива реальной политики.
Передо мной статья В.Новодворской "С кем конфронтация?", опубликованная в 20 номере "Св. слова". Статья примечательна тем, что представляет собой едва ли не апогей идеи, которую Валерия Ильинична проповедует не первый год. Говоря о "реформистском", "умеренном", или, что более точно, прагматическом направлении внутри ДС, В.Новодворская пишет: "И все-таки соль не в реформизме. Реформизм внутри ДС - или искреннее непонимание, Или те 20-25 процентов наличного состава, которые на анкету, распространенную, на 2-ом съезде партии, отвечали по одному пункту четко: "Нет!" А пункт был следующий: "Пойдете ли вы на прямую конфронтацию с властью?"... Размежевание, - пишет далее Новодворская, - идет не политическое - человеческое. Не идейное - нравственное". ДС допускает все формы плюрализма, кроме нравственного. Нравственность однозначна. Мораль безотносительна. Поэтому те, кто отвечал на анкету "нет", чем скорее оставят ДС, тем лучше".
Вот так. Ни больше, ни меньше.
Этизация дискуссионных вопросов - самогипноз, столь ярко продемонстрированный революционерами. Ведь с нами в 17 году произошла не просто политическая трагедия, с нами произошла трагедия духовная. Оказалось, что не нужны никакие дискуссии об альтернативах, стоит лишь посильнее рвануть на себе тельняшки, и это станет универсальным аргументом. Категория истины оказалась поглощенной категорией Добра, но именно поэтому Добро потеряло ориентиры, превратилось в конечном счете в собственную противоположность. Этический большевизм - это стремление ставить последнюю точку, выносить вердикт в вопросах, решать которые мы не вправе, это стремление к нравственной экспансии, понимание любой дискуссии по принципу "хорошо-плохо", то есть стремление к однозначности, к монизму.
Еще в период создания ДС в мае 88-го года я выступил на Учредительном съезде с предложением более тщательно обсудить возможность и необходимость создания оппозиционной структуры, провести дискуссию. К сожалению, в то время преобладал нравственный ригоризм, попытка "навязать дискуссию" воспринималась в штыки. Работал универсальный аргумент: то, что мы делаем, впервые, мы готовимся сесть на 15 лет, а потому что-либо дискутировать не: только не нужно, но и безнравственно*.
Надо, впрочем, отдать должное: тогда, в мае 88-го, мало кто поднимался до открытой критики ленинизма, провозглашения многопартийности и открытого намерения изменить политический строй. Плохо было лишь то, что на этом моменте произошло "зацикливание".
Я исхожу из того, что идея партии есть идея представительства, а там, где есть идея представительства, там должна быть и установка на диалог. Такая установка по сути дела имманентно присуща самому понятию "партия", самому понятию "политика". Но при этом она, увы, близка не всем политикам и не всем партиям
Тотальная конфронтация со всем "официальным", исповедуемая В.Новодворской, выражена сегодня в ключевых словах - "гражданское неповиновение" и "Учредительное собрание".
Что касается "гражданского неповиновения", то помимо психологической неприемлемости такой установки (ДС постоянно рассматривает по сути дела крайние„ чрезвычайные меры в качестве нормальных средств политической борьбы, что и дает основание для обвинения его в "экстремизме"), мне хотелось бы обратить внимание на существенную неточность концепции В.Новодворской, известной как "европейский гандизм". Такое понятие по сути дела является нонсенсом, потому что европейская концепция гражданского неповиновения отличается от восточной тем, что аппелирует к индивидуализму . и носит, таким образом, индивидуальный, а не коллективный характер. В этом смысле мне ближе интерпретация "гражданского неповиновения" А.Элиовича, которая имеет больше э к э и с т е н ц и а л ь н ы й, нежели политико-организационный смысл: "Хватит смотреть вверх!", "Преодолеть холопство!" и т.д. Очень, однако, важно разграничивать эти понятия. Одно дело - ежедневное и ежечасное "выдавливание из себя раба", и совсем другое - призывы к политическому гражданскому неповиновению. Парадокс ДС в том и состоит, что вещи, которые не вызывают сомнения в нравственно-психологическом отношении, совершенно иначе воспринимаются, когда они переносятся в политико-организационную сферу. И в этом - принципиальное отличие ДС от правозащитников.
На 2-ом совещании координационных советов ДС была принята резолюция "Вся власть - Учредительному собранию!" Ничего не имея против самой идеи Учредительного собрания, я просил членов ДС объяснить, как. каким образом Демократический Союз собирается созывать Учредительное собрание. И в большинстве случаев слышал ответ такого рода: наше дело правое, победа будет за нами, приезжайте к нам, батенька, через 10 лет, посмотрите. Видимо, вопрос здесь уже не в правильности или неправильности выдвигаемых лозунгов, а в самой возможности что-либо обсуждать, в качестве нашей политической культуры.
У нас есть два пути. Первый, очень привлекательный - заниматься "обличением", называнием вещей своими именами. Второй, более трудный: прекрасно отдавая себе отчет в том, что происходит, действовать, искать конкретную концепцию переходности, осуществления наших идеалов. Причем очень важно понять, что идеалы сами по себе не могут быть реальными политическими целями, идеалы представляют собой скорее некоторую направленность, ценностную установку. Политика же есть стихия конкретных целей, способов их достижения.
Андрей НОВИКОВ
___________________
* Ставший уже стереотипным подход, что все человечество делится на две категории - на тех, кто "готовится сесть на 15 лет", и на тех, кто считает, что "не надо раскачивать лодку", дает нам лишь одно, линейное измерение существующего политического спектра.
