При попытке высказаться об итогах последних выборов поневоле начинаешь отыскивать исключительно превосходные степени слов: ошеломительно! Сверх всяких ожиданий! Невероятно! Опрокинуты догмы, оценки и ожидания всех слоев общества: левых, правых, партаппарата, русских националистов.
Как оценить то, что произошло? Не "очередной спектакль большевиков" - как предполагали диссиденты, не "школа демократии" для народа, результатом которой будет "повышение общественного сознания", как ожидали умеренные, не более-менее послушное голосование "за-единогласно", как надеялись аппаратчики.
Один из них разъезжал по деревням своего глухого округа с автолавкой, набитой жратвой и тряпками - за него проголосовало 60 человек. Те, кто обещали решение местных проблем и помалкивали о собственном отношении к демократизации, - с треском проваливались. Писатель-патриот Бондарев, "герой" 19 партконференции, не был избран в куда уж далее русском Волгограде, зато кандидат, поддерживаемый рок-клубом в Ленинграде - победил. Оказалось, что народу не нужны депутаты-рабочие, даже если они не "рабочие" из обкомов. Выяснилось, что для победы было достаточно иметь соперника-номенклатурщика. В Москве не был избран Руцкой, бравый герой-афганец - народ не жаждет "твердой руки", как этого многие боялись.
Боялись "Памяти", антисемитизма, русского шовинизма, сталинизма - не напрасно. Но Станкевич, имевший по выявившимся некрасивым связям с райкомом партии все шансы проиграть, победил Лемешева в том числе потому, что за последнего агитировала "Память". Листовка "ЕВРЕИ! ГОЛОСУЙТЕ ЗА СТАНКЕВИЧА: ОН НАШ ЧЕЛОВЕК!" - ударила не по Станкевичу, как надеялись ее авторы, а по Лемешеву.
В провинции однозначно побеждали кандидаты (если их пропускало окружное собрание), которые подвергались обструкции в местной печати. Работал принцип "потому, что ОНИ против".
Итак, не произошло ничего из того, что ожидали, произошло то, чего никто не ожидал.
Но главные результаты выборов не в этих неожиданностях, и даже не в "проявившейся" зрелости демократических устремлений народа. Ведь пока никто этих устремлений не предполагал, их как бы не существовало: но вдруг, почти мгновенно, народное демократическое большинство стало ВАЖНЕЙШИМ фактором ситуации в стране.
Теперь совершенно ясно, что, если бы сейчас можно было провести корректные выборы, то они были бы проиграны номенклатурой со стопроцентной неизбежностью. Возникла совершенно новая политическая ситуация, несравнимая с прошлогодней.
Теперь акцент в борьбе за будущее страны переместился с проблемы народных настроений на расклад сил наверху. А что там, наверху, каков он, этот расклад, - мы не знаем, и ко всяким конкретным прогнозам, связанным с теми или иными функционерами, я лично отношусь с большой подозрительностью.
Бесспорным мне кажется лишь следующее: неверно представление о Горбачеве (и его команде), как о человеке, желающем ограничиться внешней перелицовкой в стране. Последний год это доказал. Горбачев менялся вместе с общим прогрессом, а политическая либерализация последнего года не вызывает сомнений. Движения это касается в первую очередь; победа народных фронтов Балтийских стран, фактическая легализация деятельности многочисленных и набирающих силу политических групп, невиданный рост самиздата. От съезда кто-то ожидал большего? А давайте сравним состав и работу 19 партконференции (от которой тоже ожидали большего) и съезда - и мы поймем, как далеко ушла страна за год.
Но с другой стороны, мы видим: за все годы перестройки - ни одной радикальной реформы, даже ни одного сколько-нибудь приличного закона. Формально эти новые законы даже хуже старых (хотя бы Закон о выборах). И мы с принятием каждого нового похабного закона кричим: "Перестройка кончилась!" (не замечая, что она все-таки движется вперед).
Почему же долгожданные реформы так запаздывают? По общему мнению потому, что не сдает позиций аппарат. Как говорят, "не сломлено его сопротивление". Правых последовательнотеснит горбачевская группировка, а реформ нет - при всей очевидности гибельности такого положения. Нужна земельная реформа, нужно, чтобы уже будущая посевная прошла не на колхозных полях, иначе продукты НЕ НАЧНУТ появляться и через ДВА года. Продержится ли перестройка столько? Колбаса, сахар, стиральный порошок - вернее, их отсутствие - они угробят перестройку. Не хочется вспоминать слова Пушкина о русском бунте, но еще страшнее будет реакция на него.
Так что, остается "ломать сопротивление аппарата? Но и эта ломка, вероятнее всего, приведет к бунту - на этот раз самого аппарата.
Куда ни кинь, всюду клин. Ждать, пока аппарат омолодится, поумнеет, либерализуется - некогда, выкинуть его - кишка тонка, даже у горбачевской команды.
И здесь вопрос о том, как далеко способен идти Горбачев - не первый на повестке дня. Пока ясно - дальше, чем может сейчас.
Итак, суть проблемы: 1) Где пределы терпения партаппарата? До каких пор его можно "гнуть, не сломав"? 2) Где предел терпения народа, до каких пор он может "прогибаться" в ожидании реформ?
Существование двух этих пределов терпимости определяет тот реальный политический "коридор", по которому движется перестройка. Определение точного местонахождения этих границ - задача любой политической силы (в том числе и "неформальной"), не желающей этой стране самоубийства. Непосредственная цель движения видится мне в точном определении и в осторожном раздвигании этих границ.
"Да здравствует великая демократическая ЭВОЛЮЦИЯ!" Потому что революций с нас достаточно.
