Федеральный закон "О культурных ценностях, перемещенных в Союз ССР в результате Второй мировой войны и находящихся на территории Российской Федерации", основным инициатором принятия которого является депутат Государственной Думы Н.Н.Губенко, и который, как считают в Германии и в Администрации Президента, негативно скажется на российско-германских отношениях, впервые оказался в повестке дня на IX заседании 17 июля 1996. Комитет Совета Федерации по науке, культуре, образованию, здравоохранению и экологии устами своего председателя В.В.Сударенкова рекомендовал одобрить закон. Против одобрения закона выступали тогда В.Ф.Чуб, Ю.А.Кравцов, зам.министра иностранных дел С.А.Крылов - по внешнеполитическим мотивам, считая закон односторонним пересмотром советско-германского договора 1990 года; представитель Президента А.Я.Слива - по тем же мотивам, а также из-за некоторых внутренних несообразностей, которые "можно объяснить только умопомрачением"; Ю.М.Лужков - поскольку в нем не отражено право собственности субъектов Федерации на культурные ценности; А.С.Беляков - поскольку закон вызовет ответные меры, что помешает вернуть в Россию некоторые ценности. За положительное решение высказались А.А.Суриков и депутат Думы Н.Н.Губенко. Закон был отклонен, получив 44 голоса (24.7%) за и 62 голоса (34.8%) против при 16 (9%) воздержавшихся.
23 октября 1996 Государственная Дума проголосовала за создание согласительной комиссии по закону, 14 ноября Совет Федерации сделал то же самое, в феврале 1997 закон вернулся на рассмотрение Сената.
На XVII заседании 13 февраля Совет Федерации применил механизм оттягивания рассмотрения вопроса, изобретенный еще Владимиром Шумейко в Совете Федерации первого созыва. Для этого Совет Федерации голосует за то, чтобы "принять закон к рассмотрению" и откладывает его до следующего заседания, считая себя освобожденным от конституционной обязанности вынести решение по закону в четырнадцатидневный срок, даже если закон относится к категории тех, которые по Конституции не подлежат обязательному рассмотрению в Совете Федерации и должны считаться автоматически одобренными верхней палатой, если решение по ним не принято ею своевременно.
После того, как закон был отклонен Президентом, Дума приняла его квалифицированным большинством и передала Совету Федерации, который на XIX заседании 16 апреля решил голосовать по нему подписными листами. В этом решении соединились желание одних не портить Президенту проходивший в тот же день визит в Германию и предположение других, что поименный опрос увеличивает шансы собрать 119 голосов, необходимых для преодоления президентского вето. Предложение М.Б.Машковцева, принятое 104 голосами при 21 против и 5 воздержавшихся, состояло в том, чтобы сделать голосование поименным и опубликовать его результаты. "Эти результаты будут еще изучать историки". Само по себе голосование опросными листами не гарантирует публикации его результатов (пример - голосование по закону об Уполномоченном по правам человека в январе - феврале 1997).
5 мая Президент направил сенаторам письмо о необходимости "повышения качества законодательной деятельности палат Федерального Собрания" (опубликовано 13 мая в "Российской газете"). Президент объявил, что считает практику "опросного голосования" противоречащей Конституции, так как последняя будто бы требует, чтобы решения Совета Федерации принимались "исключительно на его заседаниях, при личном участии каждого члена палаты".
При открытии XX заседания 14 мая 1996 во время обсуждения повестки дня М.Шаймиев предложил немедленно изъять из Регламента норму о голосовании подписными листами. Попытка была пресечена Е.С.Строевым, который после разъяснения председателя Комиссии по регламентуБородаева предложил Шаймиеву внести поправку в письменном виде через Комиссию. М.Б.Машковцев заметил, что "почти четыре года норма существовала, и все были довольны, но как только, так сказать, наступили на больную мозоль одному высшему должностному лицу, проголосовав за закон о культурных ценностях, эта норма сразу стала неприемлемой".
Отвечая на вопросы об утечке информации о голосовании в СМИ, Рябов упомянул, что к 10 часам утра голосов "за" было 138 голосов. После этого 127 голосами при 1 против палата проголосовала за то, чтобы принять к сведению результаты голосования опросными листами.
Пресса на всех этапах принятия закона относилась к нему с повышенным вниманием, равного которому удостоился только закон о религиозных объединениях. В довершение всего, через пару часов после голосования в Германии "нашлась Янтарная комната" (Е.С.Строев сравнил это явление с сообщением об очередном обнаруженном снежном человеке). Тем не менее, вопрос к этому времени был решен. Совет Федерации констатировал, что вето преодолено, и направил закон Президенту для подписания.
Президент вернул закон без рассмотрения, ссылаясь на неконституционность голосования подписными листами. Точно так же он поступил и с федеральным конституционным законом "О Правительстве", одобренным в тот же день и тем же методом. 10 июня Совет Федерации повторно направил эти законы Президенту для подписания и обнародования. После того, как законы снова были возвращены, Совет Федерации (15 октября 1997) и Государственная Дума (10 октября) обратились в Конституционный Суд. Оба обращения были сформулированы как ходатайства о разрешении спора о компетенции между соответствующей палатой и главой государства.
